Кавказская Голгофа

   Случилось, что родная сестра Батюшки куда-то отлучилась и попросила одну из близких женщин покормить брата обедом. Та вспоминает: «Я пришла, смотрю, а суп стоит на солнце, теплый весь. Думаю: он, наверное, уже скис. Попробовала с ложечки. Действительно, оказался кислый, нельзя подавать на стол. И тут же выплюнула с отвращением. А Батюшка заметил это, да и говорит мне: «Ничего, ничего, давайте его сюда. Мы же едим кисленький борщ. А это суп. Какая разница?» Так Батюшка указал мне на то, что нельзя брезгливо относиться к пище».

   У отца Петра был особый дар чувствовать человеческую душу. И если он видел в ней что-то близкое и родное себе, то скоро сближался с таким человеком в самом теплом и неподкупном духовном родстве. Так он сблизился духовно и с Евдокией Афониной, рассказ которой о служении отца Петра в Слепцовке в 1960-х годах мы приводили выше.

   Из воспоминаний Евдокии Евдокимовны Афониной: «Я многие годы прожила со своим мужем в невенчанном браке. И детей уже нажили, но осознание того, что мы живем не по Божиему закону, сильно меня тяготило. Поехала я как-то в Моздок в храм и открыла на исповеди, что живу с мужем невенчанной. «Тогда вот что, – сказал мне священник, – если вы даете обещание повенчаться, то я допущу вас до Святого Причастия». Я, конечно, пообещала. Вышла из храма и думаю: обещать-то я обещала, а как это исполнить? Муж мой и слышать не хотел ни про какое венчание и церковь. И тогда я твердо решила: если он не согласится встать под венец, то брошу его и уйду. И ему тоже сказала: «Не хочешь венчаться – найди себе такую же безбожницу, как сам, и живи с ней». Только после этого он согласился на наше венчание. Говорит: «Ну что ж, не разводиться же нам на старости лет?» Так пришли мы к отцу Петру и просим его нас обвенчать. А муж мой плохо слышит. Батюшка ему тогда и говорит: «Вы смотрите на Евдокию: что она делает, как молится, крестится, то и вы повторяйте». Слава Богу, обвенчались мы наконец-то! Иду я домой, исполненная такой радости и благодарения Богу за Его долготерпение и милость».

   Чем-то запомнилась Евдокия новому настоятелю, отцу Петру. «И вот, – продолжает она далее свой рассказ, – Батюшка через нашу сторожиху вызывает меня к себе. А я недавно перед тем вернулась из Киева, ездила вместе с нашими богомольцами по святым местам. И мне сразу подумалось, что он хочет послушать мои впечатления от этой поездки. Батюшка всегда с удовольствием слушал такие рассказы своих прихожан. Быстренько собралась и он неожиданно спрашивает, умею ли я торговать свечками. Я растерялась и отвечаю: «Батюшка, да я неграмотная. Какой с меня продавец, да еще при храме Божием?» А отец Петр улыбнулся и говорит: «Тогда как же вы на базаре торгуете? Там ведь умеете копейки считать? Не бойтесь, я вам помогу, да и староста всегда рядышком будет, тоже поможет». По правде говоря, когда-то я торговала газированной водой. Но тогда мне было 20 лет, а сейчас все 50. И потом: там была водичка, а тут и свечки, и венчики, и «гайтанчики» (так станичники называли шнурки для нательных крестиков), иконы – много всего. Страшно мне стало, стою, отнекиваюсь, говорю, что в Слепцовке не всех людей знаю.

   «Да и я тоже новый, и тоже не всех знаю, – отвечает Батюшка, – давайте тогда закроем церковь и разойдемся по домам. Так, по-вашему, лучше будет?»

   Боялась я взять на себя такую ответственность, хотя всей душой мечтала быть при храме, помогать убирать, наводить чистоту. Что я умела? Петь не могу, считать деньги не могу. Лишь полы могу мыть. Только, думаю, не с моими грехами полы в храме Божием мыть, не может быть, чтобы Господь допустил ко Своей святыни такую грешницу, как я. А Господь как судил? Что человекам невозможно – Богу все возможно! По Своей великой милости Он принял меня в храм не только полы мыть, но и вести бухгалтерию. Так я проработала с батюшкой 10 лет, всему постепенно научилась.

   Находились такие, что махали на меня рукой: дескать, что она там умеет, неграмотная, без образования? А после этого еще 25 лет трудилась в той же Должности. За нашей финансовой отчетностью органы власти следили очень строго. Малейшая ошибка или неточность – и за нее мог пострадать в первую очередь настоятель. Но по милости Божией все управилось. Батюшка за все эти годы ни разу не упрекнул меня ни в чем, когда я робела, делала что-то не так. Он с терпением сам учил меня, подсказывал».

   Тогда же, в начале 60-х годов, Евдокия Евдокимовна приведет в храм и познакомит с отцом Петром своего 10-летнего сынишку.

   «Тебя как зовут?» – ласково спросил его Батюшка, потрепав по головке. «Миша», – робко ответил тот. «А я думал, что ты девочка, – широко улыбнулся отец Петр, – хорошо, что разобрались, а то я бы тебя исповедал, как девочку».