Кавказская война. Том 1. От древнейших времен до Ермолова

Предвидя, что бой будет упорный и жаркий, Тиховский распорядился заблаговременно отправить всех лошадей на кордон и приготовился к пешему бою. Три пушечные выстрела картечью осадили толпу нападавших; оторопелые, растерянные хищники кинулись подбирать своих убитых и раненых... Но в это время к ним подоспели другие пешие толпы, и вся масса черкесов вновь хлынула на Тиховского. Вновь закипел ожесточенный бой между горстью казаков и тысячами неприятелей, озлобленных особенно помехой, не давшей им спокойно заняться грабежом. Четыре часа бился Тиховский, и казаки брали уже верх над нестройными толпами, как вдруг показалась туча конных черкесов; она неслась со стороны Ивановской станицы по направлению к Кубани и, услыхав пушечные выстрелы, повернула на место сражения. Дружно ударили черкесы на Тиховского и притом в тот самый момент, когда у казаков почти не стало патронов. Последний пушечный выстрел скосил передние ряды нападавших, но остальные, как волны, хлынули и поглотили собой отчаянно бившуюся кучку казаков. Напрасно Тиховский и его достойный сподвижник есаул Гаджанов употребляли последние усилия, чтобы сплотить казаков и кинуться в ратища, – черкесы стойко выдержали напор и приняли казаков в шашки. Началась беспощадная резня. Тиховский был изрублен на куски, но он пал на поле чести со славой, оставив по себе в преданиях черкесов грозную память. С ним вместе погибли и остатки его храброй дружины.

Наступившая ночь осенила мрачным своим покровом разбросанные по полю тела черноморских казаков...

Кроме Тиховского были убиты хорунжие Кривошея, Жировый и сто сорок четыре казака. Есаул Гаджанов и шестнадцать казаков, большей частью тяжко израненные, успели пробиться, а остальные с пушкой уведены черкесами в плен. Всем оставшимся в живых казакам государь пожаловал Георгиевские кресты, но только шестеро из них дождались этой награды, остальные же от тяжких ран вскоре последовали за своим славным предводителем.

Резерв, стоявший у Мышастовской станицы, под начальством есаула Голуба, по первой тревоге кинулся в Ивановку, но, не застав там неприятеля, повернул назад, туда, где бился Тиховский, и встретил только страшную картину ночного пиршества шакалов...

С тех пор прошло более полувека. Затихла гроза войны на берегах Кубани; заросло травой пустынное поле, облитое казацкой кровью. Но скромный памятник, поставленный двадцать третьего ноября 1869 года признательными черноморцами на могиле героев, пожертвовавших жизнью своей и легших костьми на берегах Кубани, чтобы спасти тысячи других жизней, служит залогом, что не напрасны слова, сказанные при открытии его: «Пройдут века, сменится много поколений, природа еще более изменит свой вид, память же о героях наших не изгладится и не умрет в казацком сердце и в его преданиях.»

КАВКАЗСКАЯ ЛИНИЯ

Третий район русской борьбы на Кавказе, собственно Кавказская линия, представляющая ряд казацких укрепленных поселений по Тереку и Кубани до устьев Лабы, к началу настоящего столетия получил совершенно иное значение.

До того времени, когда Грузия склонила свою многострадальную голову под могущественную руку России и когда русские войска появляются серьезной действующей силой в Грузии и потом во всем Закавказье, Кавказская линия представляла единственный центр, откуда распространялись действия и влияния. С Линии шли распоряжения по делам Грузии и войска для защиты ее; с Линии действовали против турок и ходили под Анапу и в Тамань; Линия оберегала Дон и Прикубанье; словом, все было на Линии и исходило от нее. Отсюда возникала целая политическая и военная система. На Линии тогда вопросы шли о борьбе с Персией, о влиянии потому на восточное низменное прибережье Каспийского моря, на Дербент, Кубу, Баку и о мирном улаживании дел с Кабардой, шамхалами и другими владельцами. О вопросе покорения кавказских горцев не могло быть еще и речи.

С основанием сильного политического и военного центра в Тифлисе и потом с поступлением низовьев Кубани под управление одесского генерал-губернаторства роль Линии должна была, естественно, сузиться, а борьба ее с соседними горцами в то же время значительно обостриться. Теперь, когда Россия, с одной стороны, владела всем Закавказьем, а с другой – заложила ближайшие шанцы к горному хребту, все независимые горные кавказские племена, обрамленные со всех сторон русскими владениями, естественно должны были прийти в ближайшие с русскими интересами соприкосновения и скоро стали препятствовать необходимым для России сношениям через горы. И вот, в начавшейся со всех сторон войне с горцами, роль Линии прямо определилась борьбой с ближайшими к ней племенами, и ее влияния на Закавказье и на Кубань могли быть только временны и случайны до самых времен Ермолова, когда -повторяем – и Закавказье, и Черноморье, и Линия слились в единстве действий.

I. ГЕНЕРАЛ ГЛАЗЕНАП