Кавказская война. Том 2. Ермоловское время

Была глухая, мрачная ночь. Ветер гудел по ущельям и под его шум чеченцы тихо и незаметно подошли к укреплению со стороны леса. Едва часовой, стоявший на валу, успел выстрелить, как был уже изрублен, а вслед за тем рухнул плетень, и чеченцы с гиком вскочили в укрепление. Только тогда на дежурном посту забили тревогу. Сонные солдаты поодиночке стали выскакивать из казармы и попадали прямо в руки чеченцев, успевших уже захватить часть ружей и осадить казармы. Караул из девяти человек, под командой унтер-офицера, занимавший пост у выходных ворот на противоположной стороне укрепления, стал в ружье. К нему прибежал капитан Осипов с несколькими солдатами. Отсюда открыли по чеченцам ружейный огонь и успели повернуть против них десятифунтовый единорог. Грянул картечный выстрел, чеченцы смешались. Но уже некому было воспользоваться этим благоприятным моментом; разрозненный гарнизон потерял единодушие, и поздняя храбрость осталась бесполезной. Чеченцы заняли казармы, офицерские квартиры и прочие строения. Скоро загорелся какой-то сарай; пожар быстро распространился на дощатый навес с камышовой крышей, под которым хранились чугунные пушки, свезенные сюда из уничтоженного укрепления Неотступный Стан. Там же стояло несколько бочонков с порохом; последовал взрыв – и все окрестные здания, патронные ящики, лафеты, пушки и толпившиеся здесь чеченцы и солдаты разлетелись на огромном расстоянии по окрестностям. Взрыв был так силен, что несколько изуродованных трупов перекинуло через Терек. Тогда капитан Осипов, в отчаянии и уже раненный ружейной пулей, бросился в реку. Два офицера и уцелевшие солдаты последовали за ним. Некоторым удалось переплыть на русскую сторону; другие, и в числе их сам Осипов, погибли в волнах. Впоследствии, при разборке обрушившихся стен, в укреплении найдено было под мусором двадцать пять тел, но все они были так изуродованы, что нельзя даже было различить: чеченцы ли то, или русские.

Разгромив укрепление, чеченцы вывезли из него одну уцелевшую пушку и взяли в плен гарнизонной артиллерии подпоручика Димитриева и тринадцать солдат. Из гарнизона спаслось, по официальным данным, семь унтер-офицеров и семьдесят рядовых, в том числе четырнадцать раненых; следовательно, большая половина гарнизона погибла. Чеченцы при взрыве понесли также значительные потери, но это утешение было слишком слабым вознаграждением за потерю укрепления и семидесяти солдат. “Взбешен я был,– говорит Ермолов в своих записках,– происшествием сим, единственно от оплошности нашей случившимся. Еще досаднее мне было, что успех сей мог усилить партию мятежников, умножив верующих в лжепророка”.

Ермолов не обманулся: мятежники торжествовали. Упоенные успехом, они двинулись по Сунже, атаковали в десяти верстах от Грозной укрепление Злобный Окоп, заставили гарнизон его отступить на Терек и, перейдя к Преградному Стану, выжгли в нем несколько строений, забрали пленных и увезли два единорога. Мятежники уже мечтали добраться до Грозной, но их удержала молва о приближении Грекова.

Получив в Аксае известие о падении Амир-Аджи-Юрта, Греков поспешно притянул к себе батальон сорок первого егерского полка и, оставив две роты для усиления гарнизонов в Герзель-Ауле и Внезапной, которым угрожала явная опасность, поспешно возвратился в Грозную, где присутствие его казалось необходимым.

Но едва он появился на линии, как Бей-Булат с мятежниками быстро перенесся опять на Кумыкскую плоскость и стал на правом берегу Гудермеса, близ нынешнего Умахан-Юртовского укрепления. Ему удалось отсюда опять возмутить аксаевцев и аул Брагуны, стоявший над Тереком; он угрожал даже овладеть Старым Юртом и окончательно прервать сообщения Терека с Грозной.

Положение дел становилось все серьезнее и серьезнее; Греков просил подкреплений. Из Кабарды немедленно отправили к нему на помощь Ширванский пехотный полк: первый батальон – в Грозную, второй – на Терек, и оба на подводах. Сам областной начальник генерал-лейтенант Лисаневич прискакал в Наур и вызвал Грекова к себе на совещание.

А между тем мятежники устремили все свои силы на то, чтобы завладеть Герзель-аулом, как укреплением, прикрывавшим путь от Внезапной к Грозной и составлявшим постоянную угрозу аксаевцам. Неприятель попытался сначала взять его хитростью. Так, Герзель-аульский комендант доносил Грекову, что девятого июля неприятель устроил ему “сюрприз”. К укреплению подъехал офицер, в эполетах, с большой свитой, и требовал, чтобы отворили ворота, уверяя, что он прислан на помощь; непрошеного гостя, однако, попросили убираться подобру-поздорову, пригрозив, что будут стрелять, а двенадцатого июля огромное скопище уже обложило укрепление. Гарнизон геройски оборонялся пять дней, пока на помощь к нему не пришли генералы Греков и Лисаневич. Мятежники, пораженные неудачей и гонимые страхом встречи со сравнительно большими силами русских, отступили. Несчастная случайность испортила все дело: Греков и Лисаневич пали от руки фанатика. Снова загорелся мятеж с удвоенной силой.

Тогда на линии появился Ермолов.