Кавказская война. Том 3. Персидская война 1826-1828 гг.

Паскевич, со своей стороны, мог допустить только один ответ на действия персидского правительства и народа,– немедленное движение русских войск к Тегерану. Такой ответ был тем необходимее, что отношения с Турцией, действительно, усложнялись, и эта же самая причина, заставлявшая Турцию интриговать в пользу продолжения .войны персиянами, требовала от русских последнего напряжения, чтобы возможно скорейшим окончанием ее развязать себе руки для борьбы с более сильным противником.

Абул-Гассан-хан прибыл в Дей-Караган 5 января, вечером, и на следующий же день был принят Паскевичем. Переговоры, впрочем, продолжались лишь несколько минут, так как Паскевич, не входя ни в какие рассуждения, поставил категорическое требование: “Деньги – или война!” В тот же день происходило и последнее заседание конференции, на котором Паскевич объявил переговоры прерванными. Наследный принц был более чем смущен последними событиями. “Положение его,– говорит Паскевич,– точно незавидное; на оружие рассчитывать ему теперь безрассудно, а о мире нечего и думать по непреодолимой скупости отца его: деньги здесь ставятся выше чести и безопасности государства”.

Нужно сказать, что и сам Мирза-Абул-Гассан-хан с ужасом смотрел на совершающееся, предвидя, какие последствия может иметь новая война. Он поспешил в Тегеран, чтобы убедить своего государя не откладывать в дальний ящик заключение мира. А за день перед тем Паскевич писал в Тегеран главному первосвященнику: “Коль скоро я предприму движение, то война продолжится не долго. Шах и его советники не умели снискать моей приязни, но они еще менее того сумеют устоять в поле и храбростью заслужить себе уважение неприятеля”.

7 января Аббас-Мирза простился с Паскевичем. Война начиналась. Вальховскому послано было предложение немедленно оставить Тегеран, войска получили приказ готовиться выступить 11 января в поход.

XXXIII. ПОХОД 1828 ГОДА

Стояла суровая холодная зима с глубокими снегами и соверешенным бездорожьем, когда Паскевич, 8 января, выехал из Дей-Карагана, торопясь в Тавриз, чтобы скорее начать военные действия На этом сравнительно небольшом переезде Паскевич лично мог убедиться, какие страшные препятствия ожидали войска в зимнем походе. Ужасная вьюга, захватившая его в дороге, стояла целые сутки и была так сильна, что за массой крутившегося снега невозможно было добраться ни до какого жилья. Многие, из бывших даже в самом поезде Паскевича, отбились от него и блуждали по степи; два писаря корпусного штаба и несколько конных татар, занесенные сугробами, погибли буквально на глазах товарищей, которые, будучи и сами полузамерзшими, не могли оказать им помощи.

И несмотря на все это, откладывать военных действий было невозможно уже потому, что жители Азербайджана, неуверенные, кому будут принадлежать, начинали тяготиться пребыванием у них русских войск. Случаев, буйного ослушания еще пока не было, но многие уходили из своих домов вместе с семействами. Такое положение дел должно было возрождать в персидском правительстве коварную надежду, что его неуступчивость будет поддержана восстанием черни и ненавистью народа к русским. Перед Паскевичем могла возникнуть далеко не веселая перспектива. “Но сего торжества,– писал он еще прежде,– я персиянам не предоставлю и тотчас после разрыва перенесу театр войны из Азербайджана за Кафлан-Кух, в область Иранскую”... Нужно было также показать персиянам, что их расчеты на долгую зиму, на бездорожье, на возможность близкого разрыва между Россией и Турцией – напрасны и что войска не остановятся до самых ворот Тегерана.

Случилось к тому же, что, по пословице “нужда сама всему учит”, самое главное затруднение, именно движение по глубоким снегам обозов и артиллерии – устранилось. Пущин предложил сделать особые треугольники, употребляемые в Финляндии для расчистки дорог. Их сделали в тавризском арсенале из толстых, сплоченных между собой бревен, окованных железом, запрягли в каждый по четыре пары волов и пустили вперед. Треугольники отлично разгребали снег направо и налево, оставляя за собой сглаженную дорогу, по которой колесный обоз, поставленный на зимние полозья, и пушки могли двигаться хотя и медленно, но довольно свободно.

По плану Паскевича все русские войска, не исключая и бездействовавшего до тех пор Карабагского отряда, одновременно двинулись вглубь Персии, чтобы соединенными усилиями сделать для шаха всякое сопротивление невозможным.