Кавказские амазонки

Е. Г. Вейденбаум Кавказские амазонки

Кавказские амазонки: Материалы для древней этнографии Кавказа

Вместе со многими драгоценными сведениями о странах древнего мира и народах, их населявших, классические историки и географы оставили нам много и таких рассказов, истинность которых ныне никто не усомнится отвергнуть: таковы рассказы о пигмеях и борьбе их с журавлями, грифах, гипербореях, людях с песьими головами, безглазых, безротых и т. п. чудесных существах.

Эти рассказы пользовались весьма долго полным доверием. Средневековые историки и географы не только включали их без всякой критики в свои сочинения, но даже считали необходимым украшать и дополнять их собственными вымыслами, так как в то время достоинство писателя измерялось умением его вымыслами возбудить и занять воображение читателя.

«До XVI века, — говорит Бокль в главе „О начале исторической литературы и ее состоянии в Средние века“, — история была не более как сплетением грубейших заблуждений. В течение нескольких столетий в Европе не было ни одного человека, критически изучавшего прошлое или даже способного с удовлетворительной точностью изображать события своего времени».

Этот период в развитии науки уже давно миновал. С переменой взгляда на значение и методы истории и географии и с расширением круга исследования весь материал, оставленный классическими писателями, подвергся тщательной критике и поверке. Одни из рассказов, как, например, о пигмеях и борьбе их с журавлями, оказались аллегориями[1], другие — основанными на недоразумении или недостаточном наблюдении, третьи были признанными мифами (например, рассказы о гипербореях[2], наконец четвертые были прямо отвергнуты, как очевидный вымысел.

Только одно из этих преданий избегло общей участи и еще до сих пор находит людей, дающих ему полную веру. Это — предание об амазонках, или воинственных женщинах, встречающееся у Гомера, Геродота, Страбона и других классических писателей и затем позднее у многих византийских историков, от которых оно перешло и в русскую летопись Нестора[3].

Выше было упомянуто, что расширение познаний о странах и народах земного шара влекло постоянно за собой убеждение в неосновательности многих рассказов, оставленных древними писателями. Предание об амазонках составляет исключение в этом отношении; оно не только не исчезло после великих географических открытий, завершивших собою Средние века, напротив того, получило еще большую достоверность и известность, после того как амазонки были открыты первыми европейцами на берегах величайшей реки Американского континента, известной с тех пор под именем реки Амазонка.

Теперь уже никто не утверждает, что амазонские государства в смысле классических писателей существуют где-нибудь до настоящего времени; но средневековое убеждение в том, что предание об амазонках заключает в себе истину, еще находит защитников.

Наибольшей известностью пользовались в древности амазонки, обитавшие на северном склоне Кавказского хребта. Поэтому всякий, занимающийся древней историей и этнографией Кавказа, встречая рассказы об амазонках, невольно останавливается перед вопросом; заслуживают ли они какого-нибудь внимания или могут быть оставлены в стороне, как очевидно неосновательные? В подобном же недоумении находился и автор настоящего этюда. Амазонское государство, думалось ему, представляет столько противоречащего всем познаниям нашим о нецивилизованных народах и положении женщин у них, что рассказы о подобном государстве можно было бы с большей вероятностью отнести к числу вымыслов, которых так много у древних авторов. Но, с другой стороны, каким образом отвергнуть без всякой критики и поверки то, что не заключает в себе ничего очевидно нелепого и что еще и теперь считается некоторыми фактом, не подлежащим сомнению?[4] При таких обстоятельствах оставить предание без внимания, как очевидный вымысел, едва ли благоразумно: люди противного мнения будут иметь право сказать, что голословное отрицание не есть опровержение и что они не видят надобности отказываться от своего мнения только на том основании, что другие находят его нелепым, не приводя никаких доказательств в подкрепление такого приговора. Поле исследования осталось бы, таким образом, нерасчищенным, и будущим исследователям, вместо того чтобы прямо приступить к делу, пришлось бы заниматься опять только подготовительными работами.

Эти-то соображения и побудили автора настоящего этюда исследовать причины происхождения и распространения предания об амазонках.

Я упомянул уже, что некоторые до сих пор поддерживают истинность предания об амазонках и их государстве. Впрочем, защитников подобного мнения, как кажется, немного и, насколько мне известно, печатно оно было высказано только у нас. Так г-н Пфаф, автор цитированных уже «Материалов для истории осетин», полагает, что «можно не сомневаться в существовании амазонок, так как о них говорится в столь многих и разнообразных источниках древней истории».