Кавказские Дни. Парижские Дни.

- Ничего, бабушка. Просто пришли, посидеть возле тебя, - вкрадчиво ответили мы, изображая саму невинность. Мы по очереди подошли и поцеловали ее потное лицо (было очень жарко!). Но похоже, она не больно нам поверила: опыт подсказывал ей, что принявшие учтивый и застенчивый вид близнецы что-то затевают, какую-то очередную пакость. Мы тихонечко присели возле бабушки, а она, глубоко вздохнув, продолжила разговор.

Асаду и Али еще не исполнилось тринадцати лет. Поэтому им разрешалось присутствовать на женских собирушках. А женщины не прятали от них своих потных лиц, их чаршабы по-прежнему развевались неподалеку. Женщины продолжали увлеченно отжимать и выкручивать свое белье. Даже знойное солнце не могло заставить их прекратить работу.

- Да, - продолжала бабушка, - значит, Фарида ответила, что не хочет идти замуж за Акпера. Ему, мол, 60 лет. Вот оно, влияние неверных! Боже, что же с нами будет? К чему мы идем?

- Боже! - хором подхватили женщины.

- К чему мы идем? - взволнованно повторила бабушкин вопрос Амидосту, из-за которой, собственно, мы сюда и пришли.

Она посмотрела маленькими глазенками на бабушку и с беспомощным выражением лица еще раз повторила:

- К чему мы идем?

Бабушка сделала неопределенный жест, взмахнув ладонью над головой. Перстни на ее пухлых пальцах сверкнули в лучах солнца. Потом она опустила руку на согнутое колено и произнесла:

- Все во власти Аллаха!

Десятиголосный хор женщин разом подхватил:

- Все во власти Аллаха!

На небе не было ни облачка. Солнце нещадно палило, раскаляя воздух вокруг. Пот стекал со смуглых женских лиц прямо в воду, капая на отжимаемое в ловких руках белье. Никто и не пытался вытирать пот. А что пользы? Зряшное дело - сразу же снова вспотеют! И не стоит понапрасну тратить на это силы. Женщины продолжали работу и беседу. Каждая считала, что ее слова достойны большего внимания, старалась говорить громче всех. Поэтому шум стоял такой, что хоровое пение квакушек казалось чуть ли не шепотом. В жаркие часы послеполуденного отдыха женские голоса разносились в отдаленные концы большого сада. Садовники, усмехаясь, качали головами: «Лягушачье озеро» вполне оправдывает свое название.

- Вы слышали, - начала новый разговор бабушка, и все тотчас затихли, - дядя свояченицы моей племянницы Сары, Ахмед, занедужил сердечной болезнью? Наверное, помрет. Все мы смертны. Все - гости в этом мире. лишь Бог вечен!

- Лишь Бог вечен! Все мы смертны,.. - вторили ей женщины.

Глубокие вздохи слились со шлепками вытряхиваемого белья. Амидосту вздыхала глубже всех, у нее даже слезы навернулись на глаза. Бабушка продолжила незаконченный разговор.

- Так вот, представьте себе, что эта девчонка, Фарида, отказывается идти замуж за дядю своей тети. Ему, говорит, уже 60 лет! Самой-то Фариде шестнадцать. Она ведь родилась в год большого Сураханского пожара, не так ли? Девчонка - а перечит! Все от русского влияния! Мои дети тоже умом тронулись, чада свои как иноверцы воспитывают. Сами на себя беду кликают. Поймут, да поздно будет! Но, что поделаешь? На все воля Аллаха!

- На все воля Аллаха! - хором подтвердили женщины.

- Вот это верно! - вдруг серьезным тоном произнес Асад. Он поднялся с места и подошел к Амидосту, вытащил из кармана небольшую склянку и стал выплескивать содержимое на одежду женщины. В это время Али достал коробок спичек, приготовившись запалить.

- Что вы делаете, собачьи дети? - встрепенулась бабушка, почуяв неладное.

Асад спокойно ответил.

- Бабушка, сотни раз я тебе говорил: ругая нас, ты ругаешь себя! Если мы собачьи дети, то кто же их родители? А эта Амидосту нам так осточертела! Сейчас мы ее подпалим.

Амидосту завопила, молнией вскочила с места, сбросила забрызганный соляркой чаршаб. Стала развязывать пояс, чтобы снять замаранную горючим юбку. Она пыталась раздеться, ведь ее платье было забрызгано горючим, а Али уже приближался к ней с зажженной спичкой в руках. Пожилая женщина бросилась бежать по широкой аллее сада, дико крича и зовя на помощь. Бабушка тоже кричала и ругала детей. Остальные женщины поддержали ее дружным хором. Меня же трясло от смеха, я едва держалась на ногах.

Наконец, не устояла и упала, покатываясь со смеха. Ами-досту с открытым лицом и в исподней юбке бежала впереди братьев-близнецов, грозивших поджечь ее одежду. Обезумев от страха, она неслась в таком виде мимо садовников и других мужчин. Интересно, почему ей не пришло в голову спрыгнуть в бассейн?..