Кавказский фокус

— Все еще у тебя впереди. Но все равно ты должен сегодня и о своей будущей жене позаботиться, и о будущих детях. Так вот, Валера Юржаковский, лейтенант то есть Юржаковский, задание тебе отдельное и сразу очень сложное. Ответственное. Планшетника у тебя, я вижу, при себе нет…

— С собой не взял. В ротном сейфе оставил. Пользоваться я им умею. Но мой с вашими все равно не синхронизирован. Его еще настраивать надо. А это не пять минут. И не десять…

— Пятнадцать, — уточнил Волосняков. — Ладно. Обойдемся без ненужных воспоминаний. Я тебе выделю временно свой, чтобы знать, где ты находишься, и чтобы тебе ориентироваться было по чему. Смотри сюда. — Дмитрий Валентинович встал боком к лейтенанту, чтобы тот рассмотрел карту. — Сейчас возвращаешься вот до этого перехода. Там, предполагаю, потолок низкий, — майор коротко глянул на высокого лейтенанта, — но за весь переход я ручаться не могу, я только, мимо проходя, фонарем посветил до поворота. Но проход этот есть, и он сквозной, раз на карте так обозначен. Карту составлял человек с идеальной памятью и ошибиться не мог, в чем мы все уже убедились. По переходу смещаешься до следующей галереи. Там смотри. Выбери себе самую удобную позицию. Или в галерее, или в начале перехода — тогда назад вернешься. Доверяю твоему вкусу, поскольку опыта боевых действий ты еще не имеешь. Смотри, где сам будешь надежнее укрыт и где есть место, откуда можно вести прицельный огонь. Если бандиты пойдут к нам в тыл, ты не должен их пропустить. Пойти они могут и не к нам в тыл. Пойти они могут и к твоему безоружному взводу. Это опасно, поскольку жалости они не знают, раненым отрезают головы. На твоей ответственности и наши жизни, и жизни твоих солдат. Осознаешь?

— Осознаю, товарищ майор.

— Потянешь?

— Постараюсь, товарищ майор.

— Ты в спецназе ГРУ служишь. У нас нет такого понятия — «постараюсь». Есть только «да» и «нет».

— Да, товарищ майор. Так точно. Не пропущу.

— Много их пойти не может. Если хотя бы троих-четверых положишь, поскольку стрелок ты лучший на курсе, они тормознутся и назад повернут. Ночных прицелов у них, кажется, нет. Я на это надеюсь, по крайней мере. В темноте техническое преимущество — за тобой. Главное, будь внимателен. Все понял? Вопросы есть?

— Все понял, товарищ майор. Вопросов нет.

— Приступай… Ищи себе позицию… Ты сам того… Уверен в себе? Не уснешь на посту? А то темнота на многих усыпляюще действует… Только сразу говори.

— Мне вообще больше свойственна бессонница, чем сонливость, — усмехнулся лейтенант.

— Писатель Айзек Азимов сказал, что бессонница, это когда не можешь спать, даже когда пора просыпаться, — к чему-то вставил капитан Севастьянов.

Но майор Волосняков понял его, видимо, правильно.

— Бессонница — это состояние, при котором человек находится в полудреме. Он и не спит, и не бодрствует, но все его реакции заторможены, хотя он думает, что бодрствует. Отставить бессонницу! Находиться в постоянном напряжении и ожидании! Это категоричный приказ, а не просьба! От твоего состояния, лейтенант, зависит не только твоя жизнь, но и жизнь офицеров нашей группы, и жизни твоих солдат. Это ты должен твердо себе уяснить.

— Я уяснил, товарищ майор, — серьезно согласился Юржаковский. — Но у меня вопрос…

— Слушаю…

— А не могут бандиты по речке перебраться в другую галерею?

— Могут, только если у них у каждого будут акваланг и подводные фонари. Речка в той галерее ныряет под тупиковую скалу. Проходит под землей больше тридцати метров и выныривает выше по течению в другой галерее. Но бандиты в речку даже не войдут. Я позабочусь об этом… И уж нырять-то они тем более в нее не решатся. Это гарантировано. Речка воняет свиным навозом…

— Они знают, чем воняет?

— Я им объясню… Они тогда близко к воде не подойдут.

— Тогда я пошел, товарищ майор.

— С Богом…

* * *

Очки ночного видения позволили майору Волоснякову и капитану Севастьянову беззвучно добраться до передовой позиции, откуда им был виден головной грот рядом с центральным входом в пещеру. Только капитана Анциферова они не увидели.

— Анциферов! — строго позвал майор.

— Здесь я! — отозвался Александр Алексеевич. — Головы поднимите.

Волосняков с Севастьяновым посмотрели. Сбоку из стены выпирал горизонтальный плоский камень толщиной в полметра. Снизу казалось, что камень упирается в потолок галереи. Но сзади между камнем и потолком высовывались ноги капитана Анциферова. Значит, он, пользуясь своими небольшими габаритами, умудрился протиснуться между камнем и потолком. Хорошее место для засады, но у Дмитрия Валентиновича были свои планы: засаду устраивать он не собирался, как не желал вообще статичного состояния.

— Выспался? Тогда спускайся со своих полатей, будем работать. А где бандиты? Почему не вижу? Надеюсь, ты не всех перебил?

— Уже несколько минут не вижу. Недавно дымком откуда-то тянуло. Может, голод их замучил, решили перекусить?