Кавказский пленник XXI века

— А если они уже вернулись? — спросил старик Василий. — А если их другими дорогами в другой район направят, где, предположим, тоже какое-то обострение произошло? А мы будем сидеть на этой дороге, как в засаде, и ждать, когда нас менты догонят?

За целый день я не слышал от Василия такой основательной и длинной фразы, относящейся к нашему положению. Да и раньше, кажется, не слышал. Говорил он о вере, еще, кажется, о чем-то, но в решение деловых и боевых вопросов не встревал. Но фраза эта была дельная, конкретная, и возразить ему мне было нечем.

— Есть другие предложения? — спросил я со слабой надеждой.

Запас предложений у старика Василия подготовлен не был, и потому он, никакой умной мысли из кармана не вытащив, обошелся общей фразой:

— Идти надо. Как можно дальше продвинуться. В сторону Каспийска, а потом и в Махачкалу.

— Идти надо, — согласился дядя Вася.

— Сначала пожрать, — не согласился Ананас.

— На ходу… — сказал старик Василий.

— На лету, — добавил дядя Вася.

Я только плечами пожал, соглашаясь с мнением большинства. А как не согласиться, если сам ничего лучшего придумать не можешь…

Но пока и придумывать необходимости не было. Автомобиль справлялся с тем умеренным бездорожьем, которое я для него выбирал, а я старался по мере возможности искать пути не самые крутые и без крупных камней. Был момент, когда я думал уже, что машину придется оставить. Это место расположилось как раз между двух холмов — мы миновали один, и предстояло взобраться не на следующий, а на следующий за ним. Взгляд на склон, по которому я хотел проехать, слегка ужаснул, мы бы там непременно перевернулись. Я остановился, вышел из машины, чтобы посмотреть, и увидел только один выход. Можно было чуть-чуть проехать и свернуть в сторону так, чтобы левые колеса упирались в один склон, правые ехали по противоположному. Конечно, так возможно пешком ходить, а вот относительно того, чтобы так ездить, у меня были сомнения. Тем не менее я решил попробовать, зная старую истину, что невозможно сделать только то, что сделать не сможешь, а пока не попробовал, все возможно, даже вопреки законам физики и геометрии. Физика в данном случае нам не была помехой — перевернуться мы не пытались. А вот геометрия стремилась создать трудности. И первая же трудность оторвала нам передний бампер. Вернее, не оторвала, а своротила. Впрочем, я на это особого внимания и не обратил. Я видел, что бампер цепляется углом за кочку на склоне, однако возможность объехать ее грозила нам тем, что я просто сяду на автомобильные пороги. И я ехал прямо. Бампер всего пару секунд сопротивлялся и пытался или автомобиль остановить, или же кочку своротить. Но автомобильный бампер — это не отвал грейдера, он имеет только хилую пластмассу, не усиленную, а декорированную металлическими вставками. Пластмасса не выдержала моего давления на педаль акселератора и сломалась с легким треском. Меня это, впрочем, не сильно испугало, потому что менять бампер и придавать автомобилю торговый вид я не намеревался. Я готов был весь его сломать, и даже задний не пожалел бы, чтобы проехать как можно дальше. Так, на ползучей скорости преодолев сложный участок, я выбрался на более пологое место, где мог легко ехать по склону, не опасаясь перевернуться, и так добрался до нужного мне холма. Он был сильно пологим и вытянутым в длину. До вершины, как казалось, было далеко, и я даже не стал ее объезжать, решив, что самый короткий путь будет самым эффективным. И не ошибся. По пологому склону сумел даже разогнаться, и всего пару раз машина почувствовала, что такое пробитая подвеска. Подвеску я не жалел, как не жалел ничего другого в этом автомобиле. Бандитам он уже не понадобится, нам скоро тоже не понадобится, и потому следовало использовать транспортное средство по назначению с максимальной пользой.

При этом я постоянно высовывал голову наружу и прислушивался — не ищет ли нас вертолет. Дядя Вася, как видел я в зеркало заднего вида, тоже был обеспокоен этой проблемой и тоже ухо ветру подставлял. Но вертолет куда-то пропал. Может быть, горючее у него было на исходе, и потому он от нас так быстро отстал, может быть, еще что-то. Нам этого знать было не дано.