Кавказский пленник XXI века

Ждать, впрочем, оставалось уже недолго, потому что начало едва заметно смеркаться, как обычно бывает перед закатом. Бойцы полицейского спецназа старательно работали. Верхним, видимо, достались места еще хуже, чем нижнему, потому что у него хотя бы заметно было продвижение, у них же и этого не было. Мне сразу вспомнилось, как нас учили копать окопы почти в такой же почве, разве что незначительно более податливой. Командир взвода сказал:

— В немецкой армии времен Второй мировой войны лучшими войсками считались войска СС. Обучение там было предельно жестким. На рытье окопа в полный профиль давалось двадцать пять минут. Через двадцать пять минут пускали танки. Кто не успел «зарыться», того давили танками. Мы вас давить не станем, но кто в норматив не уложится, тот будет заново учиться, пока не научится. Норматив у нас терпимый, не как в СС, но и не общеармейский…

Мне, недавнему студенту, рытье окопа давалось нелегко. Выручали здоровье и упертый характер. Сначала, конечно, не справился. Сразу справлялось с нормативом вообще только двадцать процентов. Но навык появлялся быстро. А вместе с навыком мы переезжали на новое место, где почва была другая, и чем выше навык, тем сложнее почва. Так в итоге мы научились копать окопы даже в каменистой земле, приближенной к местной. Про сорванные мозоли на ладонях я даже вспоминать не хочу. Но это дело проходящее. Бойцы полицейского спецназа, видимо, вообще ничего не слышали об армейских невысоких нормативах. Они нормативы устраивали сами себе, рассчитывая время не по движению минутной стрелки, а от сигареты к сигарете.

Ананас, устроившись рядом, попросил у меня бинокль. Долго смотрел, потом хмуро прошептал:

— Курят, сволочи…

— Ты разве курящий? — спросил я.

— Я уже двадцать два года на первой стадии бросания. Курю только чужие. Если не западло, рядовой, будешь «переговорку» брать, захвати сигареты.

— Сделаем.

— И зажигалку не забудь… — вернул он мне бинокль. — Темнеет…

К моему удивлению, оказалось, что полицейский спецназ умеет копать окопы только для лежачей позиции. Но и то хорошо, что на толщину своей задницы интересующий меня полицейский углубиться сумел. Копал он дальше или нет, я уже не видел из-за подступивших сумерек, но успел рассмотреть, что и остальные бойцы, в том числе и командир группы, глубже не зарывались. В условиях боя их хилый пыле-земляной, с небольшим добавлением камня, бруствер легко пробить обыкновенной пулей. Естественно, когда за бруствером расставлены локти, а голова над ним поднята, пуля войдет через горло в грудь и выйдет через спину где-то в области крестца. В теле нет таких органов, которые смогут сильно затормозить маленький смертельный кусочек металла. Только кости. Но на входе будет горло, не имеющее костей, одни лишь хрящи, да и бронежилет горло не закрывает. А если он закрывает спину, это еще хуже, потому что пуля срикошетит и вернется в тело. На такой позиции следует или бруствер делать целиком каменный, или не надевать бронежилет, чтобы пуля прошла навылет. Я не успел увидеть, нацепил ли свои доспехи интересующий меня ближний спецназовец. Пора было выходить.

— Выступаем. Ждать меня будете внизу, — собрал я свою бомжовую команду.

— А что, сюда слабо́ вернуться? — спросил Ананас.

— А зачем мне сюда возвращаться, если сразу после этого нужно спускаться? — не понял я, но мой вопрос явственно показал мою правоту, и сомнений больше никто не выразил. Старик Василий и дядя Вася поднялись одновременно. Следом за ними поднялся и бывший капитан омского ОМОНа. Содержимое коробки они уже рассовали по карманам, и нести, кроме оружия, было нечего. И я не думаю, что Ананас сожалел о своем брошенном бронежилете. Таскать по горам его вес, в дополнение к своему, не всем понравится. Наверное, даже полицейскому спецназу не нравится, поскольку его бойцы сразу, как только их расставили по точкам наблюдения, разоблачились.

Я от природы всегда ориентируюсь в пространстве безошибочно. Во время службы на специальных занятиях мои природные навыки получили развитие и закрепились. И потому я даже в темноте не боялся оставить свою команду в каком-то конкретном месте и потерять их. Не боялся промахнуться и пройти мимо интересующего меня ментовского поста.

Круглая ложбинка глубиной в сорок сантиметров как раз подходила для того, чтобы спрятаться и не маячить, если вдруг появится луна. Трава по краям давала возможность смотреть наружу, оставаясь скрытым для идущего со стороны. Хотя луне появляться было еще рано. Более того, я рассчитывал, что она не появится до моего возвращения. И конечно, до моей встречи с полицейским спецназовцем там, на соседнем склоне. Вернее, до его встречи с камнем, под который он так неосторожно закопался.

— Здесь ждите. И попрошу никого сильно не храпеть. А если уж… Лучше в храпящего не стрелять, а просто дать пинка. Я вернусь быстро.

— Про сигареты не забудь, — вовремя напомнил Ананас, потому что я уже забыл о его просьбе. — И про зажигалку. А то сигареты без зажигалки мне ни к чему.