Кавказский транзит

— Какие могут быть дела, когда у меня день рождения, — наигранно удивился Рыбаков.

— А разве у тебя сегодня?

— Вообще-то День рождения у меня уже прошел, но сегодня приехали наши опера с отдельных объектов, поэтому именно сегодня я «проставляюсь». — ответил Рыбаков и уставился на него взглядом, не терпящим возражений.

— Во сколько вы собираетесь? — нехотя уточнил Павленко.

— Мы начнем в 17 часов, поэтому к этому времени и подтягивайся.

— А если я немного задержусь?

— Не советую, — категорично ответил майор, — Водка и закуска имеют тенденцию быстро заканчиваться. Поэтому приходи к началу, а потом решай свои дела сколько угодно. — улыбнулся майор и добавил, — Хотя, если быстро решишь свои проблемы, буду рад тебя увидеть вновь.

— Ладно, буду, — согласился Павленко, — только чисто символически.

— Не зарекайся, это уж как карта ляжет, — усмехнулся Рыбаков и вышел из кабинета.

«Только пьянки в компании «контриков» мне сегодня не хватало», — с раздражением подумал подполковник, когда остался в кабинете один.

Комиссия на теплоход «Беркен» была назначена на 18 часов. До ее начала оставался ровно один час и Павленко все же решился зайти к «особистам», как их продолжали называть еще с советских времен. Он без стука вошел в кабинет оперсостава, где за сдвинутыми столами сидели Парамонов, Нарышкин, Рыбаков, прапорщик-секретарь и еще двое сотрудников с периферийных объектов майор Сидлеров и капитан Кузнецов. На столе, как обычно стояли бутылки с водкой, томатный сок, отварной картофель, колбаса, сало, то есть все то, что бывает на спонтанном мужском застолье. Он вежливо поздоровался со всеми присутствующими за руку и, положив фуражку на свободный стол, сел на стул, расстегнув только верхнюю пуговицу бушлата.

— Так дело не пойдет, — возмутился Рыбаков, — У нас здесь не привокзальная забегаловка, а солидное учреждение. Гардероб в кабинете начальника.

Он взял в руки фуражку Павленко и предложил снять бушлат.

— Я не надолго, мне нужно скоро уходить, — отказался подполковник.

— Ну, ты можешь уважить виновника торжества, — не унимался Рыбаков, — В конце концов, это не прилично садиться за стол в верхней одежде.

Павленко тяжело вздохнул, но все же поддался уговорам и протянул Рыбакову бушлат. Тот быстро вышел в соседний кабинет и через несколько секунд вернулся.

Офицеры, по команде наполнили бокалы и дружно посмотрели на начальника. Тот встал и начал долго говорить о человеческих и профессиональных качествах «именинника», его служебных перипетиях и возможных перспективах. Тост мог затянуться надолго, если б гость демонстративно не посмотрел на часы. Парамонов завершил предложение и сделал символический глоток. Присутствующие сразу же заработали вилками. Павленко вновь посмотрел на часы и попросил слово.

— Я предлагаю этот тост, — начал он, — за наше дальнейшее сотрудничество. В отделе оперативного розыска и вашем отделе для этого есть все необходимое: высокий профессионализм, активность людей и добрая воля. Я думаю, что совместными усилиями мы сможем развеять миф о мнимой конфронтации наших структур и вместе внесем общий вклад в дело укрепления государственной безопасности и охраны рубежей нашего государства.

Все дружно встали и под троекратный возглас «Ура» выпили до дна. После произнесенного тоста, Павленко положил в рот ломтик сыра и, извиняясь, сказал:

— Мне бы очень хотелось с вами посидеть, но извините, у меня дела.

— Я провожу, — вскочил с места Рыбаков, — сейчас принесу твои вещи.

Они вышли в коридор. Рыбаков вынес из кабинета начальника бушлат и фуражку Павленко и на прощание сказал:

— Слава, если быстро освободишься, возвращайся, мы, чувствую, долго сегодня сидеть будем.

— Как получится, — неопределенно ответил подполковник и на всякий случай протянул ему руку. Рыбаков ответил на рукопожатие и остался стоять в коридоре возле окна. Наблюдая сверху за движением на территории части и увидев, как Павленко выехал за пределы отряда, он вернулся в кабинет.

— Не оперативная работа, а какое-то лицедейство, — буркнул он, взяв руки бутылку, — Знаем что играем в кошки-мышки, знаем, что друг другу врем, но, при этом улыбаемся и делаем вид, что все прекрасно.

— Вы не сильно-то налегайте на водку, — перебил его Парамонов, — может еще сегодня работать придется.

— А если он вернется, — вмешался Нарышкин, имея ввиду, Павленко, — Мы его что, трезвыми рожами встречать будем?

В этот момент в кабинет, озираясь по сторонам, вошел мужчина со смазанными чертами лица и большими очками в роговой оправе.

— Ну что Николай Михайлович, успели? — спросил его Парамонов.

— Еще бы, — удовлетворенно ответил тот, — за двадцать лет работы в оперативно-техническом отделе я микрофоны научился вшивать в фуражку за полторы минуты. Для меня это плевое дело, лишь бы в помещении не было никаких помех и капитан судна не додумался включить радиоприемник. Иначе, тогда аппаратура фонить начнет.

— В порту никаких проблем не возникнет? — обратился Парамонов к Нарышкину.