Кавказский узел

Пересечь никем не признанную границу было просто, тем более что он уже прилично знал язык и мог сойти за местного. На базаре пыльного маленького городишки он расспросил кое-кого и подошел к такси – довольно новой, но пыльной и побитой дорогами «Тойоте Камри» бело-красного цвета, как и положено для такси в Ираке. Водитель – плюгавый, усатый – опустил стекло.

– Махрабан… – сказал Магомед. Используя эту форму вместо «ас салам алейкум», он намекнул, что он не из этих.

– Махрабан, – настороженно ответил водитель.

– Везешь в Эрбил?

– Да, только пассажиров нет[71].

– Я куплю всю машину, если поможешь погрузить.

Водитель настороженно смотрел на пассажира – он его не знал и никогда до этого не видел, а размеры пассажира и следы от ожога на лице сами по себе внушали опасения. Арабов ростом больше метра девяносто не бывает. Но с другой стороны, мало ли кто… а пассажиры, которые всю машину выкупают, на дороге не валяются…

– Как будешь платить?

– У меня есть доллары.

Водитель прикинул. Один доллар стоил примерно тысячу двести иракских динаров по официальному курсу и полторы тысячи по рыночному.

– Двести.

– Пятьдесят.

Водитель покачал головой.

– Брат, не скупись. Мало кто едет в те края, там война недавно была.

– Я не скуплюсь, просто мне надо заработать. Я куплю рис и оставлю мешок тебе.

Водитель прикинул – все равно надо чем-то питаться. А этот, наверное, будет покупать по оптовой цене, ему выгоднее.

– Сто долларов. И два мешка.

Сошлись на восьмидесяти. И двух мешках.

Они пошли на базар, и там, в одном из торговых мест, торговец пожал руку Магомеда обеими руками, подчеркивая уважение к покупателю, и открыл дверь сорокафутового стального контейнера. Там ждали своего часа мешки с рисом, Магомед взял один мешок на одно плечо и другой на другое.

В одном из мешков ждала своего часа разобранная снайперская винтовка. В другом – пистолет «глок» с глушителем[72], очень популярный здесь…

В машину ушло аж четырнадцать мешков. Еще четыре привязали веревками к крыше и тронулись…

Водитель присматривался к пассажиру, но тот был молчалив, не сидел постоянно в телефоне и не требовал поставить религиозную музыку. Это заставляло проникнуться к нему доверием…

Дорога неспешно разматывалась под колеса «Тойоты» и сама по себе требовала разговора…

– Брат… – сказал он, – слышал, война тут была? – спросил водитель

– Слышал.

– Говорят, русские разбомбили колонны даиш[73].

…

– Это хорошо… Может, русские придут.

– А как же ислам? – спросил Магомед.

– А что нам дал этот ислам! – с неожиданной злобой в голосе сказал водитель. – Наша страна разорвана на куски! Раньше у нас была единая страна, а теперь иракцы убивают иракцев. Как будто Пророк не приходил на эту землю. А муллы, вместо того чтобы призвать правоверных вспомнить об Аллахе, призывают убивать отступников. Да отсохнут их языки!

Магомед молчал.

– Мы сами, – продолжал водитель, – уже не остановимся. Слишком много крови. Надо, чтобы кто-то пришел и навел порядок. Американцы слабые. Они только и могут, что бомбить, а сражаться боятся. Может, придут русские, говорят, они сильнее. Когда-нибудь это все равно должно закончиться…

В Эрбиле, столице никем не признанного Иракского Курдистана, брат, занимающийся торговлей, принял рис и выдал положенные за него деньги. Пистолет и винтовку Магомед вынимать пока не стал, пусть полежат. Он не знал город…

Эрбиль. Столица Иракского Курдистана.

Один из старейших, и возможно старейший, город мира – ему дают возраст от четырех до восьми тысяч лет, в последнем случае он старше Дамаска. Именно здесь Александр Македонский разбил армии царя Дария, что открыло ему путь на Восток. За последующие годы через него проходило бесчисленное множество армий, и вот уже в двадцать первом веке он вновь на переднем крае борьбы, на сей раз между мусульманами и христианами с зороастрийцами…

Город представлял собой одну большую стройку, достаточно сказать, что со времени падения Саддама его население увеличилось более чем вдвое и подходило к двум миллионам человек. Строилось все, от вилл и до небоскребов. Помимо собственно курдов сюда все больше переселялось и арабов, в частности сюда перешел весь бизнес с соседнего нефтяного Мосула, находящегося под контролем ИГ. Эрбиль стремительно развивался на потоках нефтедолларов, на приеме бегущих от конфликтов людей, а в последнее время и на трансграничной торговле. Бизнесмены из Эрбиля, пользуясь выгодным расположением города и его мультикультурализмом, брали под контроль торговые потоки всего региона: от Азербайджана и Армении до Южного Ирака, Иордании и Ливана.