Кавказский узел

Вечером принесли поесть. Стандартная харамная еда, раздаваемая в один большой поднос с разными углублениями для первого, для второго и для третьего. Мясо, тоже харамное, какая-то каша с подливой.

Поели все…

Турецкий Курдистан. Февраль 2017 года

Ночь – это не просто время дня.

Ночь – это время охоты. Время теней. Время волков.

Его время…

Старый полноприводный пикап неспешно двигался разбитой войной дорогой, объезжая видимые в свете фар воронки от снарядов. Больше двадцати километров держать не получалось – дорога была разбита бронетехникой.

Война…

После того как в Сирии и Ираке образовались полусуверенные государства курдов, повторного обострения курдского вопроса в Ираке оставалось только ждать. Рвануло в самом конце пятнадцатого. В Диярбакыре, неофициальной столице курдской автономии, начались бои. Уже не просто перестрелки, а серьезные бои, с танками.

Турки вполне могли бы и выстоять, если бы не американцы. Американцы могли бы признать курдов террористами и заблокировать их счета, но они этого не сделали. В конечном итоге турецкая армия и спецназ ворвались на территории Сирии и Ирака, получили там серьезный отпор, и граница между войной и миром, между Сирией и Турцией окончательно стерлась. Теперь по обе стороны границы шла война.

Машина останавливалась. Блокпост.

Он крепче сжал свою винтовку. В кармане была граната. Если их раскроют, то остается только дернуть кольцо. Крови между турками и курдами было столько, что ни та, ни другая сторона пленных не брала. Курды объявили тотальную войну, выбросили лозунг: никто не уйдет. Недавно в плен попала турецкая разведгруппа, пленных после издевательств посадили на кол.

– Хелке кам девере?[75]

Ответа он не слышал, только крепче сжал цевье винтовки.

Отъехав от блокпоста, машина остановилась уже в городской черте. Кто-то стукнул в борт пикапа.

– Вылезай, быстро.

– Помоги ему, – другой голос.

На нем были тяжелые ящики, в несколько рук их отодвинули

– Вылезай, брат.

Магомед сел в машину. В ней уже было трое братьев, один, подсвечивая себе фонариком, светил по карте, другой то и дело бубнил под нос: «Субхан Аллах», что сильно действовало на нервы.

Тронулись опять.

Курдский город производил тяжелое впечатление. Дома – где по два, где по три этажа, дорога совсем не мощеная. Некоторые дома разрушены – опытным глазом Магомед определил, что это результаты попадания гаубичных снарядов. Не горят окна – кромешная тьма. На улицах – ни души, город как будто вымер.

Здесь живут мусульмане. Тоже мусульмане. И мы ведем с ними войну. Потому что так им приказал их военный амир. Военный амир, который дни напролет проводит в модуле с турецкими офицерами – Аллах их знает, за каким харамом.

И это все называется джихадом.

– Стой!

Пикап остановился.

– Вон то здание, брат. С него будет хорошо видно виллу. Мы оставим мотоцикл рядом, он твой…

– Во имя Аллаха.

– Во имя Аллаха…

Магомед взял автомат – это был короткий венгерский «AMD»[76], непонятно как тут оказавшийся, вышел из машины, поднял глаза к небу. Серебристый серпик луны ухмылялся, обещая удачу.

План был довольно простым.

Туркам стало известно о вилле, на которой может быть один из командиров курдского сопротивления. Но если проводить широкомасштабную операцию, курдам об этом станет известно, как становилось известно о многих других операциях. Никто не знал, кто стучит, но стукачи точно были, возможно, даже в самой турецкой армии. Если отправить бомбардировщик и бомбить – тоже может всякое получиться. Начиная от того, что как только планируются бомбардировочные операции, курды узнают об этом (возможно, и от американцев, которым создание Курдистана выгодно), и они уходят в норы, и заканчивая тем, что бывало уже не раз – бомбы сброшены, а цель выжила. Бомба – это не всегда надежно.

Потому было принято следующее решение: отправить к цели джамаат «Исламского государства», очень небольшой. Один из игиловцев, смертник, протаранит ворота начиненной взрывчаткой машиной, остальные откроют огонь. Понятно, что курды – а их только в личной охране этого амира человек пятьдесят – откроют ответный огонь. Дальше – кто победит, тот победит – все понятно будет. Но будет еще один стрелок-снайпер. Он будет наблюдать за виллой, и как только курдский военачальник появится, он поразит цель. А курд не может не появиться – он обязательно появится, иначе потеряет уважение среди своих бойцов, – и тогда снайпер обязательно его пристрелит.

После чего снайпер уйдет. Он единственный, который в этой операции не будет расходным материалом… наверное.