Казачество. История вольной Руси

Самым опасным очагом напряженности Ермолов выделил Чечню, которую называл «гнездом всех разбойников». В 1817 г. началось возведение Сунженской линии южнее Терека, чтобы прикрыть терские поселения и оттеснить чеченцев из долин в горы. В верховьях Сунжи было построено укрепление Преградный Стан, в 1818 г. войска Ермолова предприняли поход в урочише Ханкала, заложив крепость Грозная. За ней появились Внезапная и на берегу Каспия — Бурная. Крепости контролировали сопредельные районы Чечни и Дагестана, между ними прорубались просеки в лесах, ставились форпосты. Горцы сопротивлялись, нападали на рабочие команды, обозы. Нередко стычки перерастали в большие бои. Однако с этим справлялись. Причем русские потери были небольшими — войск на Кавказе было немного, но это были отборные, профессиональные бойцы.

В ермоловском корпусе сложились совершенно особые традиции. Без телесных наказаний, вместо шагистики учили стрельбе, рукопашной. Поощрялась и развивалась инициатива каждого солдата. Он был мастером на все руки — топор строителя и дровосека, лопата, кирка тоже были здесь оружием. Даже форма была особой. Еще в 1804 г. генерал Лихачев ввел для своих «зеленых егерей» одежду по подобию казачьей: папахи вместо киверов, просторные куртки и шаровары, холщевые сумки вместо ранцев. Ермолов распространил этот опыт на весь корпус. А вот местных казаков он сперва недооценил. По прежним войнам генерал знал только донцов, а тут встретил каких-то оборванцев, не имеющих понятия об армейских порядках. Но прошло немного времени, и генерал был потрясен боевыми качествами казаков Кавказской линии, писал, что им нет равных [201].

Кстати, в 1816 г. и для Черноморского Войска были придуманы мундиры: кивера, тесные куртки и шаровары из синего сукна со всевозможными декоративными «наворотами» вроде ложных рукавов [281]. Из Петербурга прислали образцы. В Екатеринодар были вызваны портные от полков, атаман Г.К. Матвеев приказал казакам обмундироваться к августу 1817 г. Но на Кубани эта форма не прижилась вообще. Ее пошив стоил дорого, около 100 руб. (цена 2–3 лошадей), рядовым и даже офицерам это оказывалось не по карману. В Войсковую канцелярию пересылались отговорки. Срок перенесли на январь 1818 г. Потом снова перенесли. Приказы «сильнейше понуждать казаков» к пошиву формы шли куренным атаманам, командирам полков, полиции. Требовалось даже «продавцам питья отпускать не более как на 5 руб.», чтобы казаки экономили на форму. Централизованно закупалось сукно. Но нет, ничего не помогало. По донесениям, в полках обмундировалось по 30–50 человек, да и те не полностью, кто куртку пошил, кто шаровары. И образцов не соблюдали. Делали так, чтоб было удобнее. В результате еще и в 1830 г. для встречи знатных особ собирали по 20 казаков в форме от каждого полка, а если в целом полку не наберется 20 обмундированных, то хотя бы прилично одетых.

А вот линейцы и терцы привыкли носить черкески. И с 1824 г. было официально разрешено надевать их на службу. У линейцев Ермолов отменил пики, бесполезные в горной войне и ввел такое же вооружение, которое носили горцы — длинные винтовки вместо карабинов, легкие шашки вместо кавалерийских сабель. Эту одежду и оружие стали перенимать и черноморцы. Да и на Дону в то время многие казаки предпочитали носить черкески. Кавказское происхождение имеет и казачья фуражка. В тогдашней армии фуражки разрешалось носить только вне строя. Но в Кавказском корпусе их носили и в строю. И казакам фуражки понравились, их, в отличие от киверов, шили охотно. Ермолов провел и некоторые реформы казачьей организации. Последним Казачьим Войском в России, сохранявшим полное внутреннее самоуправление, было Гребенское. В 1819 г. Ермолов указал на низкий авторитет выборных властей, на ссоры и непорядки на кругах. Упразднил выборные должности войскового атамана, есаула, знаменщика и дьяка, отменил и сами войсковые круги и придал гребенцам полковое устройство — такое же, как Моздокский, Хоперский и прочие полки линии. Первым командиром Гребенского полка был назначен ротмистр Е.П. Ефимович [235].