Казачество. История вольной Руси

Исследователи пытались классифицировать казачество не только в этническом, но и в историческом плане, найти ему сходные аналоги. Его сравнивали с конкистадорами, флибустьерами, пионерами Дикого Запада. Но все подобные попытки оказываются несостоятельными. Поскольку главной целью и конкистадоров, и флибустьеров, и американских «первопроходцев» была обычная нажива. А если удавалось разбогатеть, они охотно порывали со своей средой и находили более «респектабельные» занятия. Кстати, в таких сравнениях имеется и немаловажный подтекст — сыграв свою роль, эти группировки исчезали. Значит, мол, и казакам пора сойти со сцены. Но в действительности близкий аналог казачества существовал только один. И, случайно ли? — тоже в православном государстве, в Византии. Хотя там подобное явление не получило достаточного развития, поскольку возникло не в период рождения и роста империи, а во время ее заката [197].

Между прочим, в Византии происходили процессы, весьма сходные с современными российскими. Династия Комнинов принялась вовсю наводить «дружбу» с Западом. Запустила в страну иностранных купцов и банкиров, дав им громадные привилегии. Внедряла западные обычаи, модели управления: децентрализацию власти, передачу частным лицам сбора налогов, государственных предприятий и промыслов. Развилась чудовищная коррупция. Из народа выкачивались средства на обогащение хапуг, значительная часть утекала за рубеж. Константинополь стал мегаполисом, где росли дворцы знати, деляг, иноземцев. А провинция разорялась, села и города пустели. Люди уходили в столицу, где можно было прокормиться, а на их место заселялись колонии арабов, армян, персов, евреев. Могучую армию Комнины тоже развалили. Но, в отличие от российских властей, не мешали людям обороняться самим. И у славян, поселенных в Малой Азии, организовались общины, подобные казачьим, успешно отбиваясь от набегов соседей.

Но западные державы друзьями Византии, несмотря на все ее потуги, не стали. Вели подрывную деятельность, инициировали «бархатные революции» — отделились армянская Киликия, грузинский Трапезунд, Болгария, Сербия. А потом последовала оккупация. Десант из 20 тыс. крестоносцев в 1204 г. легко захватил Константинополь с полумиллионным населением. Однако молодой аристократ Феодор Ласкарь бежал в Малую Азию к «казакам», был провозглашен императором и возглавил сопротивление. И если почти вся страна беспомощно покорилась поработителям, то здесь их отразили. К Ласкарю стали стекаться патриоты, лучшие культурные силы, православное духовенство — так как оккупанты насаждали католицизм. И возникла великолепная Никейская империя. Прежде нищая провинция вдруг стала самым богатым государством Средиземноморья! Потому что Ласкари, опираясь на «казаков», создали народное царство. Выдвигали людей не по богатству и роду, а по способностям, обеспечили защиту подданных, организовали развитые государственные хозяйства.

Никейская империя достигла и военного могущества, выбила крестоносцев с большей части византийских земель. Но просуществовала всего полвека. Знати и олигархам порядки народного царства не нравились, зрели заговоры. Третий царь из династии Ласкарей, Феодор II, в 1258 г. был отравлен. А глава заговорщиков Михаил Палеолог стал регентом при малолетнем царевиче Иоанне. И в 1261 г., когда удалось освободить Константинополь, произвел переворот, свергнув и ослепив царевича. Патриарх Арсений отлучил Палеолога от Церкви, возмущенные «казаки» восстали. Но Михаил сместил патриарха, заключил унию с папой римским, а на восставших бросил наемников и подавил массовой резней. Хотя это предрешило и судьбу Византии, дальнейшая ее история стала всего лишь агонией… А византийские «казаки»? Они влились в другой народ. По соседству, в приграничье, обитала община османов. Сперва небольшая, но крепкая и сплоченная. Жила духом воинского братства, своих в обиду не давала. И принимала всех желающих, кто признавал османские порядки. «Казаки» стали перетекать к османам, меняли веру, язык, и возник грозный и великий народ, турки…

Вот такой урок истории. Впрочем, проводить прямые параллели с Россией и строить на них прогнозы, разумеется, нельзя. И время было другое, и ситуация иная. Но в народе упорно живет убеждение, что спасут Россию именно казаки. И нередко бывает, что совершенно незнакомые простые люди, встретив казаков, заводят разговор: «Казаки, ну что же вы?… Казаки, ну когда же народу поможете?» На такие вопросы привожу самый удачный, на мой взгляд, ответ полковника В.Х. Казьмина: «А сами-то вы что же? Если казаки — вперед, а остальные в кусты, что ж получится? Спасти Россию можно только всем вместе».

79. МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ