Казачество в 1812 году

Смоленск не стал надежным убежищем для наводнивших его наполеоновских войск. Город, сильно пострадавший от пожара в ходе Смоленского сражения начала войны, был пуст и небезопасен. Вскоре в его окрестностях появились казачьи партии. С городских высот было хорошо видно, как они бродили по заснеженным холмам, то и дело завязывая перестрелки с теми неприятельскими войсками, которые нашли себе приют под городскими стенами, в предместьях Смоленска.

Казачьи налеты на городские окрестности словно подстегивали неприятеля, так мечтавшего получить хотя бы самый непродолжительный отдых под защитой крепостных стен Смоленска. Но в итоге получилось иное. Все чаще стали случаться и взятие с боя большого числа военнопленных, и сдача добровольная, когда военные люди Бонапарта думали таким образом избежать гибельных ужасов войны.

Однажды среди пленных платовские казаки обнаружили знаменитого итальянского певца Тарквинио, который со всем блеском давал концерты в Московском Кремле. После этого каждый вечер по дороге или на биваках обладатель великолепного сопрано услаждал мелодическим пением досуг казаков, которые иногда «соединяли свои грубые голоса» с голосом Тарквинио. Так прославленный итальянский певец без всяких опасностей для себя, надежно и заботливо охраняемый новыми почитателями своего таланта, добрался до города Вильно.

По Смоленской дороге и дорогам из Смоленска на запад катилась волна бежавшей Великой армии, еще сохранявшей до Березинской переправы видимость организованности. Хотя казачьи партии при налетах на дороги и неприятельские станы все реже и реже встречали ожесточенное сопротивление тех, кто еще не распрощался с личным оружием. Преследователей и после Смоленска продолжало поражать наличие в воинских колоннах людей гражданских, самых разных по своему положению.

Среди беглецов из Москвы оказалась известная французская актриса Фюзи. Она ехала в собственной карете, имела слуг и в начале пути не знала особых печалей. Но когда ее карета оказалась в колонне людей, отставших от своих частей, актриса познала страх перед казаками, которые то и дело совершали набеги на столбовую Смоленскую дорогу. Фюзи обратилась с вопросом к офицеру, который командовал солдатами, окружавшими ее карету:

– Скоро ли мы догоним главный отряд, а то на нас опять нападут казаки?

Офицер, как писала Фюзи, со злобой ответил актрисе, своей соотечественнице:

– Можете быть спокойны, мы никогда его не догоним, так как если нас не захватили этой ночью, то это случится завтра утром, мы не можем этого избегнуть…

Французской актрисе, оставившей после себя интересные мемуары о бегстве из России, сумевшей пережить события у Березинской переправы, откровенно повезло в 12-м году. Оставшись без собственной кареты, она переехала границу в карете престарелого маршала Лефевра, который совершил поистине рыцарский поступок, вернув к жизни замерзающую женщину большим стаканом крепкого кофе и приказав завернуть ее в меха.

По пути к Березине командиры воинских частей корпусов Великой армии, которые еще не растеряли по пути организованность и строй, столкнулись с таким явлением, как повальный страх подчиненных перед казаками. Тем стало казаться, что каждый березовый лесок, встречавшийся у дороги, таит казачью засаду. Если в занятой уцелевшей деревушке ночью загорался дом, то это обязательно приписывалось подкравшимся в ночи казакам. Если у спящего кавалериста ночью уводили его коня, то потерпевший сваливал беду на казака, но не своего безлошадного соседа, неизвестно куда скрывшегося с бивака еще до утра. Мародеров, убитых за грабеж местными крестьянами, называли жертвами все тех же неуловимых казаков.

…Главная русская армия продолжала идти параллельно пути Великой армии. Она под Смоленском, по сути дела, выполнила тот же Тарутинский маневр под Москвой. Прибыв 1 ноября в Щелканово, главнокомандующий отправил на Красненскую дорогу летучие отряды Орлова-Денисова и Ожаровского. Генерал-фельмаршалом М. И. Голенищевым-Кутузовым им ставилась задача разведать то, что творилось на главном пути бегства Бонапарта из российских пределов.

По дороге к Красному, в Пронино, казаки Орлова-Денисова «разогнали разные неприятельские депо, пленив 1300 человек. В той ситуации они сделали еще одно, но более важное дело: была отбита тысяча лошадей, предназначенных для артиллерии и следовавшие в Смоленск, 100 телег с хлебными и винными припасами, а также стадо рогатого скота, предназначенного на провиант смоленскому гарнизону».

В Червонном ночью казаки напали на часть сил Польского корпуса Понятовского, который двигался в Могилев для переформирования. Понятовский, видя, что дорога туда ему отрезана казачьей конницей, возвратился в Смоленск. Генерал-адъютант В. В. Орлов-Денисов отправил в Главную армейскую штаб-квартиру донесение большой важности: вражеские пленные офицеры в один голос утверждали, что император Наполеон имеет твердое намерение не оставаться в Смоленске.