Казачество в 1812 году

Известно, что у Платова с Голенищевым-Кутузовым отношения не сложились еще в 1809 году, в ходе Русско-турецкой войны на Дунае. Но надо отдать должное Михаилу Илларионовичу, злопамятным он не был, и потому его личное отношение к атаману Войска Донского после Бородинской битвы смотрится достаточно доброжелательным. Генерал-фельдмаршал, «спаситель России» смог по достоинству оценить роль М. И. Платова и казачества в деле не изгнания Великой армии из Отечества, а ее подлинного истребления.

Обращает на себя внимание то, что атаман Платов сам стал инициатором кавалерийского рейда. Его казаки, не сидевшие сложа руки, разведали броды на реке Колочи и установили еще утром 26 августа, что крупных неприятельских сил на ее противоположном берегу не просматривается. Тогда Платов послал к главнокомандующему состоявшему при нем принца Гессен-Филиппстальского с предложением провести «диверсию» против левого фланга вражеской позиции. Но при этом он просил «подкрепить» его летучий корпус, в котором после ряда откомандировок оставалось только 10 полков (примерно две тысячи всадников).

Думается, что генерал от кавалерии М. И. Платов чувствовал к себе какое-то недоверие со стороны главнокомандующего: на кутузовской диспозиции, отданной 24 сентября, летучий казачий корпус не упоминается среди прочих, в том числе и кавалерийских, корпусов. То есть место ему в битве конкретно не определялось, кроме того, что он находился в составе 1-й Западной армии Барклая де Толли: из местоположения виделись и задачи на бой.

Отправляя 4,5 тысячи конников в рейд, главнокомандующий не назначил старшим ни М. И. Платова, ни Ф. П. Уварова. То есть речи о едином командовании в ходе рейда не было. Поэтому каждый корпусной начальник действовал так, как он считал нужным. Поэтому и не было согласованности в действиях корпусов, что, разумеется, и сказалось на результатах рейда.

С другой стороны, выход русской конницы во фланг Итальянскому корпусу вице-короля Евгения Богарне повлиял на ход сражения. Обеспокоенный Наполеон направил в опасное для его армии место 5 тысяч кавалерии и 10,5 тысячи пехоты. Более того, две дивизии Молодой гвардии, двинутые для фронтальной атаки, были остановлены на полпути и дальше не пошли вперед. В ходе битвы наступила известная передышка.

Историк старой России Н. П. Михневич в своем известном труде дал рейду краткую, но достаточно емкую оценку: «Набег Уварова и Платова за Колочу приостановил наступательные действия неприятельского центра, чем русские воспользовались для приведения в порядок утомленных войск».

Рейд Платова и Уварова, как считает ряд исследователей, заставил императора задуматься над тем, стоит или не стоит вводить в дело Старую гвардию, элиту французской армии, свой главный резерв. Бонапарт понимал, что его соперник может повторить рейд на том же фланге и при его удаче потребуются резервные силы, чтобы отбить русскую конницу, которая вполне реально могла «забежать» в ближний тыл Великой армии. Великий стратег и тактик Наполеон, как шахматный гроссмейстер, вполне мог на поле Бородина просчитать возможные варианты развития сражения.

«За» рейд говорит и следующий факт. Генеральное для 1812 года Бородинское сражение, отличавшееся яркой ожесточенностью сторон и кровопролитием, дало двум армиям – французской и русской минимум пленных, всего по неполной тысяче человек. Из этой тысячи в день 26 августа казаками на всех участках битвы было взято в плен от 450 до 500 разных чинов вражеских войск. А количество пленных, как хорошо известно, в любой войне являлось одним из главных показателей в успешности состоявшегося дела.

Как же атаман М. И. Платов оценивал свое участие в Бородинской битве, равно как и участие летучего казачьего корпуса? Об этом говорит его рапорт генерал-фельдмаршалу М. И. Голенищеву-Кутузову, написанный, правда, не по горячим следам состоявшегося сражения, а в сентябре месяце, вероятнее всего в последних его числах:

«…Получив 25 числа прошлого августа месяца в вечеру приказание Вашей Светлости, отправился я на правый фланг 1-ой армии, располагавшейся в боевой порядок у селения Бородина, и, сделав в ночь распоряжение казачьими полками, находившимся под командою генерал-майора Иловайского 5-го, отправил вправо верст за пятнадцать отряд под командою полковника Балабина 2-го, из пяти сотен полка Атаманского для наблюдения за неприятельским движением, дабы он не мог зайти за фланг наш. Подполковнику Власову 3-му с полком его имени приказал, имея наблюдение за неприятельским движением, связаться постами с полковником Балабиным, и в случае надобности подкреплять оного Балабина.