Казачьи сказки

Неспешно протопал к хате, приволок оттуда уже ободранную от шкурки собачью ногу, разделочную доску и тесак. Умело покрошил мясо порционными кубиками. Семён привычно достал из угла старое велосипедное колесо с остатками спиц, выломал три штучки и помог насадить на них мясо, перемежая кружочками лука.

— А собачка-то откуда? — зачем-то спросил Йосип, привычно приподнимая «шампуры» над огнём.

— Да ничейный вроде, — попытался припомнить Якуб, — приполз ко мне больной и полудохлый.

— А полицаи из Войславиц вывесили объявление, что у них собаку украли. Кажется, боевого ротвейлера…

— Так пускай лучше смотрят за своим хозяйством, — огрызнулся экзорцист.

С полчаса спустя вся компания уже пила себе приятно тёплый первачок, закусывая свежим шашлычком. Вендерович как раз стягивал со спицы новый кусок, когда что-то металлически хрустнуло…

— Пся крев! — Он сплюнул наземь смятый кусочек металлической проволоки. — Совсем озверели в полиции, уже собак железяками набивают! Чуть зуб себе не сломал…

Старый казак поднял деталь и вскинул бровь.

— Это ж микрочип для индефикации животных. Значит, за казённую собачку, да?!

Троица церемонно чокнулась. Уже давно перевалило за полночь, когда Семён и Йосип, едва ли не в обнимку, повалились храпеть на сеновале. Гостеприимный хозяин принял ещё стакан и тоже улегся, засыпая с чувством выполненного долга. В бидоне из-под молока сонно плескалось ещё литров двадцать райского напитка. Эх-ма, хватит гулять на целую неделю!

— Ну что, наливаю по маленькой на опохмел в честь доброго утра? — первым делом предложил Якуб, когда все проснулись.

— Святое дело! — кивнули товарищи.

Мигом раздули огонь, допекли оставшуюся со вчерашнего собачатину и разлили в стаканы самогон. Йосип сделал первый маленький глоток и страшно скривился:

— Какого хр… Якуб, он же прокисший!

— Дурак, водка не киснет, — буркнул под нос Семён, но, попробовав, сплюнул. — Как есть кислая! Хина какая-то…

— Холера ясна, — недоумённо пожал плечами Вендерович, — да я семьдесят лет гоню самогон, а вот такенное свинство в первый раз вышло. Это ж на грани невозможного! Ладно, вино может скиснуть, молоко может, но чтоб водка?!

— И что теперь делать? — грустно присели все трое. Канистра была приятно полной и безнадёжно испорченной…

— В канаву, — мрачно решил Якуб, — через недельку сделаю свежую…

В следующую субботу они так же сидели у печи. На спицах пеклись куски «бездомного» кота. Из крана капала мутная жидкость. Строгий экзорцист не спускал глаз с процесса, всё ещё тяжело переживая прошлое фиаско…

— Не казни себя, друже, — ухмылялся казак, — и на старуху бывает проруха.

— Но… кислая водка, — тёр виски Вендерович, — этого же не бывает!

— Зато теперь самогоночка — высший сорт! — первым дегустировал Йосип.

— Слышь, а почему вообще напитки скисают? — спросил у друзей Якуб. — Вот ты, Семён, человек всякое повидавший, должен знать, а…

— Ну-у… чему-то такому нас учили в кадетском корпусе, но так оно ж было лет сто назад. Не-а, не припомню, чей-то с микробами связанное…

— А моя бабка говорила, что молоко киснет, когда в него домовой написает! — неуверенно хихикнул Йосип.

— Суеверия, — подумав, признали все, — за это и выпьем!

…На рассвете Якуб проснулся от подозрительного шороха. Солнышко ещё только-только всходило над горизонтом, а на дощечке прямо перед раскрытой канистрой стоял натуральный домовой и уже расстёгивал ширинку! Экзорцист лет двадцать их не встречал, хотя, по совести говоря, и ранее не обращал на эту мелочь никакого внимания.

— А вот и оно, суеверие… — Старик вынул из кармана проржавевший револьвер.

Домовой неуверенно улыбнулся…

— Здорово живёшь, хозяин! Не найдёшь ли кусочка пирога в награду за заботу?

— Ага, щас я тя награжу, Кузенька! — Вендерович взвёл курок.

— Эй, дядя, ты того… не шути! Я ж тебе помогаю, а ты…

— Помогаешь?! — едва ли не взвыл Якуб. — Ах ты, недобитый пережиток старины глубокой! Двадцать литров самогонки мне испортил и на следующие нацелился?!

— Какой самогонки? — Домовой нервно застегнул штаны.

— А той самой! Кто, гад, на прошлой неделе надул мне в канистру?

— Ну я… так это мой долг! Мы, домовые, завсегда людям в молоко писаем, чтоб скисало на творог да простоквашу. Вот и я, как вижу полный бидон, так сразу в него и…

— Идиот… — экзорцист опустил оружие, — это не бидон, а канистра. И держат в ней не молоко, а самогон! Ясно тебе?!

— Нет…

— Не знаешь, что такое самогон?!

— Да откуда ж, — окончательно повесил голову домовой, — я ведь только-только из лесу. У вас в деревне неделю назад место освободилось, вот меня сюда и определили. Чтоб помогал, значит… Прости, дяденька… Я ж не знал…

— Смотри и учись. — Старый Якуб осторожно поднял домового под мышки и переставил ближе к столу. — Вот это шашлык, а вон то кислый огурчик…

— Знаю, это знаю! В бочку с огурцами я уже писал!

— Тьфу, а я их ел… Так, смотри сюда, вот это самогон. — Вендерович вытер об штаны стакан, плеснул первача и подал новому знакомому.

— Ой, пахнет как-то… — сморщился домовой. — И чё с ним делать надо?