Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий!

Аркадий въехал во двор, на ходу вынимая из подплечной кобуры ТТ и досылая в ствол патрон. За ним следом въехали и сопровождающие, с ружьями или пистолями в руках.

– Вы, козлы драные, совсем одурели?! Кто вам позволил здесь бесчинствовать?! На виселицу захотели?!

– Да как ты смеешь нас, заслуженных казаков и атаманов, козлами драными обзывать?!

– Откуда мне знать, что вы порядочные казаки? Судя по виду и поведению – разбойничья ватага. Порядочные люди на чужие дворы, размахивая саблями, не врываются. Прежде чем в дом зайти, хозяев спрашивают.

– Так мы ж по делу к тебе приехали, с просьбишкой.

– И чтоб я добрее к вам был и просьбишку уважил, на моих людей с оружьем полезли?

Отвечавший за всех немолодой казак смущенно забормотал, что, мол, погорячились, детишек побыстрее в тепло хотели пристроить, а слуги их не пропустили… На что от входа в дом внимательно вслушивавшийся охранник Василий возмущенно заорал:

– Да они всей гурьбой, не спросясь, с угрозами и лаем сюда кинулись!

Приехавшие смотрели исподлобья, зло, но оспаривать эти слова не стали. Аркадий стал выяснять, уже без крика и оскорблений, причины наезда. Выяснилось, что прибыли два собрата по несчастью, атаманы с верховьев Дона, с похожими бедами – больными детьми.

– Прошу отцов взять детей на руки и пройти со мной в дом. Остальные здесь подождут, я вас в гости не приглашал!

«Чем больше мы проговорим, тем меньше шансов на перерастание ситуации в бойню. Скоро и атаманы со свитой подойдут, у них на глазах не побалуешь».

Беда пришла в семьи двух атаманов верховских городков. У одного, Сидора Глоткина, первенец оказался скорбен разумом, несмотря на возраст в пять лет, мальчик не говорил, пускал слюни и пачкал одежду. У другого, Романа Улеткина, единственный ребенок не то что ходить, сидеть не мог научиться. Лежал большей частью и молчал, если и открывал рот сам, то для плача. Даже есть без посторонней помощи не мог.

Одного взгляда на притащенных бедолаг, суровейшей зимой, в трескучие морозы, на немалое расстояние, Аркадию хватило, чтоб определить приблизительный диагноз каждому. Возможно, ошибочный, но где же взять специалиста для точного диагноза? Один был похож на дебила, хоть и мог оказаться больным чем-то с длинным латинским названием, а другой – скорее на пораженного тяжелейшей формой детского церебрального паралича. Это и в начале двадцать первого века не лечилось, а уж для не имевшего сколь-нибудь серьезных знаний по медицине попаданца в семнадцатом веке… Однако его старания объяснить собственное бессилие помочь их детям натолкнулись у атаманов на полное непонимание.

– Ты бабу от безумия вылечил? Значится, и наших детей лечи так же! У меня моя баба померла, когда его рожала, что ж, напрасно?! – возмущался Улеткин.

Все попытки растолковать невозможность излечения наталкивались на нежелание атаманов прислушиваться к его аргументам. Более того, уходить из дому и уводить свиту со двора они тоже не соглашались, пока он не выполнит их требования, как считали Глоткин и Улеткин, совершенно законные. Можно было бы посочувствовать несчастным родителям, если бы не их невероятная, как ее воспринял Аркадий, наглость. Уже минут через десять после начала спора атаманы начали ему угрожать. Ситуация опять стала обостряться, кое-кто уже начал хвататься за рукояти сабель, но тут расклад сил резко изменился. Появление азовского и верховного атаманов с большими, чем у задрыпанных городовых, свитами охладило накаленную до предела атмосферу. Лезть в схватку, в которой их заведомо порубят как капусту, прибывшие не хотели.

Впрочем, нетрудно было заметить, что и к Татаринову с Петровым прибывшие относятся без должного уважения. Но под давлением превосходящих сил верховцы отступили, выяснилось, что им есть у кого остановиться на ночь.

Приказав своим джурам и охране стрелять на поражение при попытке проникнуть во двор без разрешения в любых наглецов, Аркадий с Калуженином поехали к Татаринову. Пришлось им таки воспользоваться гостеприимством главного донского атамана в полной мере. И пообедать, и поужинать сразу. В этот раз пришлось много времени уделить не военным планам, а внутренней ситуации в области Войска Донского.

– Первый раз на меня здесь так нагло наезжают. Мне даже показалось, что не несчастные дети тому были причиной.

– Правильно ты понял. Дети стали поводом. Вылечил бы ты их, нашли бы повод придраться к чему-нибудь еще.

– Почему?! Я их в первый раз видел и ни разу о них даже не слышал!

– Сам знаешь, Аркадий, многие на Дону твоими нововведениями недовольны. Особенно это верховцев касаемо. Сильно там опасаются, что если разрешить здесь распашку земель, то явятся помещики и похолопят нас, казаков.

– А если не будем распахивать, то все равно явятся и земли себе отберут, я же вам рассказывал!