Казак из будущего. Нужен нам берег турецкий!

– Рассказывал ты нам, малому числу. Сам же говорил, что слишком многим знать о тебе правду нельзя. И правильно, теперь это ясно, сделал. Такие вещи лучше таить надобно.

– Правильно-то правильно, – согласился с Татариновым Петров. – Только как этим долб… объяснишь, что без своего хлебушка нам не выжить?

– Да с выращиваемого здесь они много больше разбогатеть бы могли! – удивился попаданец.

– Могли бы, – согласился Татаринов. – Только это ж надо голову напрягать, суетиться, выдумывать что-то. А сейчас им и думать ненадобно. Отсыпай и отливай от государева жалованья, и хлопот никаких нету. Вот посему чем дальше, тем больше кричат о нарушении вековечных обычаев. Раньше-то они на распределении государева жалованья сидели, хороший кусок с этого имели, теперь боятся потерять. А винят многие именно тебя, Москаля-чародея.

Атаман улыбнулся, хитро глянув на собеседника:

– Да… много о тебе слухов разных ходит. Сейчас иногда такое буровят, у меня, как у лягухи, глаза наружу вылазят.

– Ага, – поддержал разговор Осип Петров. – То он на черте ночью летает, турецкие секреты прямо во дворце султана выведывет, заодно его баб… – Атаман глянул на супругу Татаринова и, после заминки, подобрал соответствующий обстоятельствам синоним: – Хм… обихаживает. То в морскую свинью превращается, турецкие каторги портит…

– А я слыхал, что он сквозь стены умеет проходить и самое дорогое из сокровищниц выносить. Летает же по ночам, превратившись в филина…

Так, на веселой волне, подошел к концу тяжелый для попаданца день.

«Хорошо, конечно, что все закончилось благополучно. Но вопрос усиления охраны теперь стоит очень остро. И настраивать их надо не только против явных врагов и сомнительных личностей, но прежде всего против своих. Предают всегда свои – древняя истина, для меня сейчас особенно актуальная. Не явись так быстро Петров и Татаринов, порубили бы меня с моей хилой охраной… казаки-то с верховскими атаманами прибыли сплошь опытные, бывалые, в бою такие трех молокососов каждый стоят. Ладно, «предупрежден – значит вооружен». Прорвемся».

Рикошет от прогрессорства Азов, зима 7147 года от с.м. (зима 1637/1638 года от Р. Х.)

Возвращался Аркадий с учений злой и расстроенный. Очередная его попытка внедрить штык провалилась с оглушительным треском. А сколько было надежд… Именно на штыки он сделал ставку в попытке вывести местное пешее воинство из-за возов в поле. При помощи нескольких ветеранов тридцатилетней войны выучил сотню новичков маршировать. Душа радовалась при взгляде на их передвижение строем, скоординированные перестроения по свистку.

«Получали – веселились, подсчитали – прослезились, – как раз про мою затею сказано».

Ребята со штыками на облегченных ружьях вчистую проиграли показательные соревнования опытным казакам с саблями. Вроде бы и тренировались много, и ходили строем хорошо, но… Попаданец сплюнул с досады, когда вспомнил, как легко развалили строй ветераны с саблями. Играючи. Подошли к строю в свитках и кафтанах из домотканого сукна бородачи и усачи в ярких заграничных шмотках. С улыбками, веселыми прибаутками и матерными подколками, своих соперников они всерьез не воспринимали. Сразу бросилось в глаза, что молодежь по сравнению с ними перенапряжена, свои ружья с тупыми деревянными штыками (во избежание несчастных случаев) ребята держали, сжимая до хруста в пальцах. Взмахнули казаки саблями (самыми настоящими, остро наточенными, в их способности удержать руку от опасного удара сомневаться не приходилось), и рассыпалась ровная шеренга. Не было ни малейших оснований сомневаться, что янычары или спешенные сипахи повторят подобный фокус в бою.

«Да… вот точно, что я не Суворов, воспитывать чудо-богатырей не умею. Помнится, и он упоминал об индивидуальном преимуществе турок над русскими в бою. Но в строю-то его солдаты от тех же янычар отбивались, несмотря на их огромное численное преимущество. Значит, возможно такое. Но каким образом? Кто может научить, если штык еще не изобретен?»