Казахи и Россия

Миссией, прибывшей в Россию, было доставлено и устное послание хана Абулхаира. В нем говорилось, что он уполномочен всеми остальными ханами просить принять Киргиз-Кайсацкую Орду в число подданных ее величества Анны Иоанновны. Это был заведомый обман, поскольку о замысле Абулхаира знало всего несколько батыров из малочисленных родов. Несмотря на изначальную сомнительность подобной инициативы, ханская печать, скреплявшая послание, вызвала доверие у российских властей, и обращение Абулхаира было с удовлетворением встречено в Петербурге. Свою роль сыграли и башкирские батыры, посвященные в планы заговорщиков. 19 февраля 1731 г. Анной Иоанновной была подписана грамота о приеме казахов в российское подданство. Для приведения к присяге новых подданных 30 апреля к Абулхаиру было направлено посольство под началом А. И. Тевкелева. Он был мусульманином по вероисповеданию, владел многими восточными языками и считался одним из самых крупных специалистов в России по взаимоотношениям с азиатскими народами.

В начале июля посольство прибыло в Уфу, где была сделана длительная остановка для завершения всех приготовлений. Здесь к миссии присоединилась группа башкирских старейшин во главе с батырами Алдаром и Таймасом. По их инициативе в казахскую степь были отправлены гонцы, известившие Абулхаира о скором прибытии российского посольства. В ответ казахский хан направил батыра Суиндыка, который заверил российского посланника, что в степи его ждут с нетерпением. Кроме того, казахский батыр принес сенсационную новость: среднеазиатские правители, якобы беспрекословно подчинявшиеся воле Абулхаира, также изъявили желание принять российское подданство.

Получив такие известия, А. И. Тевкелев в сопровождении большой свиты из дворян, драгун, казаков и башкир немедленно двинулся в путь. В ставку хана на р. Иргиз посольство прибыло 6 октября. По прибытии посланника ожидал крайне неприятный сюрприз. При тайной ночной встрече Абулхаир поведал посланнику, что он решил просить российского подданства без ведома других ханов, султанов и вождей «черной кости». Растерявшийся от такой новости, А. И. Тевкелев стал спрашивать хана о причинах, подтолкнувших его совершить столь грандиозный обман. Абулхаир ответил, что в противном случае его обращение наверняка осталось бы без ответа, в то время как российское подданство является единственным способом разрешить все насущные проблемы.

Самой главной проблемой оказалась потеря присырдарьинских городов в результате казахско-джунгарской войны. Население этих городов больше не собиралось подчиняться казахским ханам и султанам, а без контроля над городами власть правителей становилась эфемерной. Восстановить власть над Ташкентом и Туркестаном и продолжить борьбу против джунгар мешали непрекращающиеся конфликты с калмыками и особенно с башкирами, не желавшими отказываться от потерянных земель.

Положение казахов существенно осложнялось поддержкой, которую оказывали их противникам яицкие и сибирские казаки. Поэтому казахам был необходим статус российских подданных. «Можно видеть, – замечал Абулхаир, – как Аюка, хан калмыцкой, так и башкирцы, ежели не могут управитца с неприятельми собою, то охранены бывают протекцию Е. и. в. Також-де б и он, Абулхаир-хан, был охранен Е. и. в. протекциею».

Как заверил казахский хан российского посланника, казахи легко согласятся принять подданство, для чего надо подкупить самых влиятельных племенных вождей, и если «знатны старшина на то склонятца… киргис-кайсацкие народы от старшин отстать не могут». А. И. Тевкелев был вынужден согласиться с предложением хана. Но все оказалось не так просто. Вероятно, многие влиятельные старейшины и до прибытия посольства чуяли неладное, поэтому стали препятствовать контактам Абулхаира и А. И. Тевкелева.

После первой встречи в руки казахских джигитов, присматривающих за ханской ставкой, попал башкир Кидряс, провожавший до юрты Абулхаира. Кидряс был связан, утром племенные вожди подвергли его допросу. По словам самого башкира, он, несмотря на угрозы и побои, отговорился тем, что ходил на ханскую кухню поесть мяса. Но, вероятно, Кидряс все-таки проговорился либо старейшины не поверили ему. После допроса они ворвались в ставку Абулхаира, где состоялся весьма неприятный для хана разговор.