Казахи и Россия

Объясняя значительный перерасход, И. И. Неплюев указал, что сделал это сознательно, чтобы «по состоянию и обычаям киргис-кайсацкого народа, при сем первом случае для основания и утверждается онаго права на всегдашние времена и чтоб во оном степном и диком народе самовольные их произведения в ханов, как то прежде бывало и ныне недавно над Батыр-салтаном некоторые учинили, вывесть из обычая, а по меньшей мере таковых от народа производимых ханов, пред конфирмованным от е. и. в. и впредь таким же образом конфирмуемых, унизить и обезсилить за потребно признал, чтоб как Салтанов, так и старшин и бывшей при том народ награждениями и милостию е. и. в. так удовольствовать, чтоб столько никакой их владелец или салтан учинить не мог».

Но Нуралы мало интересовали торжества, он с братьями упорно просил выделить регулярные войска для похода на султана Барака. В ответ хан обещал охранять караваны, разыскать и освободить всех русских пленников в степи и быть самым добропорядочным подданным ее величества. И. И. Неплюеву стоило больших трудов объяснить хану и султанам, что по целому ряду причин исполнить эту просьбу он не сможет. В итоге Нуралы обменял находившегося в аманатах Айшуака на другого своего брата Адиля и был вынужден вернуться в свои кочевья, где должен был состояться поминальный ас по случаю годовщины смерти Абулхаира.

Во время аса Нуралы вновь попробовал склонить собравшуюся знать к походу на Барака, но вновь потерпел неудачу. Бии и батыры открыто заявили, что драться за его интересы не собираются. Когда стало ясно, что подданных ему не уговорить, по степи разнеслась весть: Барака под свою опеку взял знаменитый Толе-бий и решил избрать его ханом в Старшем жузе.

В августе И. И. Неплюевым было получено письмо от семьи Абулхаира. В письме Бопай, Нуралы и другие члены семьи просили губернатора выделить две или хотя бы одну тысячу рабочих для постройки мавзолея высотой в сорок саженей (около 85 метров) над могилой Абулхаира на р. Олькейек. Для примера, высота одной из великих мусульманских святынь Центральной Азии – мавзолея Ходжи Ахмеда Яссави в Туркестане – составляет всего 44 метра. Огромный и красивый мавзолей, воздвигнутый в степи, быстро превратился бы в священное место, его постройка серьезно укрепила бы репутацию фамилии. В случае отказа ханское семейство собиралось вырыть тело Абулхаира и перезахоронить его в Туркестане.

Следует отметить, что часть известных историков была введена в заблуждение текстом данного письма и попыталась увязать его с общей картиной взаимоотношений хана Нуралы с оренбургской администрацией. Так, В. Н. Витевский писал: «Надеясь, что Неплюев испугается угроз киргизцев откочевать к Туркестану, Хан думал, что он согласится на построение памятника над могилою Абул-Хаира в том виде, как это было ему предложено, и даст от одной до двух тысяч рабочих, которыми Нуралы предполагал воспользоваться, вместо войска, для отмщения Бараку».

Но Нуралы не думал угрожать И. И. Неплюеву. В письме говорилось: идея о перезахоронении Абулхаира в Туркестане принадлежала его вдове Бопай. Для построения такого огромного здания действительно нужны были сотни человек. Нуралы продолжал писать вполне доброжелательные и верноподданнические послания к губернатору. 12 сентября он отправил письмо с просьбой взять под арест несколько десятков казахов – родственников известных глав родов и племен. Иначе, говорил хан, освободить русских пленников будет невозможно.

И. И. Неплюев также не воспринял данное послание как угрозу. Он полагал, что казне не следует удовлетворять прошение о возведении надгробной постройки. По мнению губернатора, семья Абулхаира могла воздвигнуть ее собственными силами, конечно, при более скромных размерах.

О другой игре Нуралы вскоре узнали в Петербурге. Сначала посланному в кочевья капитану Яковлеву ханским писарем Алмухамметом Нурмухамметовым была передана копия секретного письма Нуралы к джунгарам. Российские власти уже знали, что Нуралы связывают какие-то отношения с джунгарским хунтайджи Цеван-Доржи, но подробности им известны не были.