Казахстан-Россия: тернистый путь к современной интеграции. Хронологическое собрание. 1731 – 2017 гг.

«Предложение, столь выгодное и полезное, не могло оставаться без внимания. Генерал Кнорринг довел оное до сведения императора Павла, и государь 11 марта 1801 года дал указ о приведении оного в исполнение. Не теряя времени, Букей осенью того же года (1801) начал готовиться к переходу в пределы России. Киргиз-казаки, за ним последовавшие, большею частью принадлежали к байулинскому поколению, из алимулинского было мало, из семиродского почти никого, все же вместе составляли они около 10 000 кибиток. Заняв Рын-пески, они весьма скоро сделались самым очевидным и разительным доказательством выгод, проистекающих от мирной жизни. В то самое время, когда разоренные и истощенные междоусобиями соплеменники их приводили из-за Урала детей своих в поселения русские для продажи, подвластные Букея не только оставались покойными, но день ото дня богатели, и чрез 7 или 8 лет стада и табуны их удесятерились. Казалось, что пример, столь приманчивый для всякого кочевого народа, должен был возбудить охоту к подражанию во всех киргизказаках, но привязанность к дикой свободе и к родине действуют сильнее всех примеров. <…>

35 . Русский географ и этнограф М.И. Венюков

Книга «Опыт военного обозрения русских границ в Азии», написанная русским географом и этнографом М.И. Венюковым (1832–1901), содержит немало сведений о том, как развивались российско-казахские отношения далее.

Он пишет, что «Устав о сибирских киргизах» первоначально вводился «только в западно-сибирской степи, которая со времени Сперанского получила особое административное устройство», вынуждавшее Россию «иметь определенные и постоянные центры за Иртышом, в 200 и 300 верстах на юг от него и от Горькой линии».

«В Оренбургской же степи, – уточняет М.И. Венюков, – долгое время никаких передовых линий и укреплений не было. Тамошние генерал-губернаторы больше полагались на умиротворяющее влияние промышленных интересов, которые возрастали между киргизами вследствие развития караванной торговли в степи, да на временные отряды, высылаемые при нужде, и потому они не желали строить среди киргизов укреплений, а тем более станиц. Но в 1835 году вдруг в Оренбургской степи не только была устроена так называемая «новая линия», то есть ряд укреплений между Орской и Звериноголовской, отрезавший у киргизов Малой орды обширные и наилучшие места для кочевок, но и самое отрезанное пространство заселено казаками. Мера эта в военном отношении достигла цели, то есть прикрыла Верхнеуральскую и Уйскую линии от хищников, но совершенно разорила многих киргизов, а еще более выселенных в степь казаков, которые даже прибегали к открытому сопротивлению переселявшим властям»242.

Какая откровенность и объективность!