Казаки

— А що! — сказала Молявчиха. — Говорыла я тоби: щось не ладно, непевни воны вси, и не обачне було твое ожениньня. Отже на мое выйшло. Не без власнои вины еи було те що вона зныкла. А що, чи не правда моя? Тепер сам бачыш и розважыш: уже ж не без еи згоды повинчано еи з ким-сь другим. И полковнык, бач, теж говорыть. Полковнык тоби добра хоче. Що вин тоби натюкнув про якусь свою сестреныцю, так се щоб ты догадався, да посватався. Цур ий тий Кусивни, нехай еи ти люблять, що в болоти трублять! Иды, сынку, швыдче до воеводы и прохай у ёго той выпыс, що полковнык тоби казав про ёго, а там чвалай до владыки, щоб тоби розришыв оженытысь з иншею. И справди, сынку, ты в же не абы який рядовык, а сотнык, дьяковать Богу, с пансьтвом вривни, так тепер тоби в же не з простыми чернякамы, а з родовытыми знаться и приятельство весты подобае. Ты ж молодый и хороший, мий сыночку любый! А вже ж, писля всёго отсе, хоч бы Кусив-на и повернулась до тебе, хыба ж бы ты еи прийняв за жону з пид якогось там чарт-батька зна московського хлопа. Таку паскуду и скибкою взяты гидко!

Молявка-Многопиняжный поддался внушению матери. Узнавши, что его жена принадлежит другому, по ее ли собственной воле это случилось или нет — все равно, она ему уже не мила, а мысль — породниться с панами, с самым даже Борковским, представлявшимся до того времени ему в неприступном величии его сана, надежда получить в приданое маетности, зажить паном, увидеть к себе от своих прежних товарищей по, званию простых рядовикав то раболепное уважение, которое, как он замечал, оказывалось урядовым и значным людям — перспектива чересчур светлая для того, который и прежде заботливо думал о возможности своего возвышения. Ол отправился к своему зятю к сотнику Булавке. Тот, узнавши о выходе замуж Кусивны и о загадочной речи полковника, пришел просто в восторг. Булавка увидел во всем этом возможность выгод и для самого себя: через своего шурина и он мог войти в свойство с полковником. Булавка торопил шурина к воеводе, советовал ему, умолял его не заводить с воеводою никаких щекотливых для последнего объяснений, и не раздражать его, не показывать ему никакой скорби о потере жены, а почтительно выпросить от него выпись и поблагодарить, потом с выпискою идти к архиепископу.

Молявка отправился к воеводе. '

Прислуга воеводская не хотела его пускать, но Молявка приказал доложить воеводе, что пришел к нему Сосницкий сотник и нуждается поговорить с воеводою.об очень важном деле. -

Воевода вышел и, увидя Молявку, узнал его и с гневом сказал:

— Ты что это вздумал назвать себя сотником? Я тебя знаю, ты простой казак, а не сотник. Чего тебе надобно, мужик ты наглый, невежливый!

— Вашець прошу, — отвечал Малявка, — за поход под Чыгирын мене пиднесено спершу хоружым сотенным, а по-тым сотныком и сам ясневельможный поставыв мене в Со-сныцю.

— Твое сотничество при тебе, — сказал воевода, поглядывая на него все еще сердито, надеясь, что он пришел затем, чтобы по поводу жены своей входить с ним в неприятные объяснения. — Ну, какое же дело тебе до меня, господин сотник.

— Рач твоя мылость, — сказал почтительно поклонившись воеводе Малявка: — пожаловать мене дать выпыс об тым, що, як мени повидав паи полковнык, моя жинка в непритомности моеи повинчалась з яким-сь чоловиком. Щоб я, маючы таке свидоцсьтво и видаючи, що' жона моя, будучи зо мною повинчана в законним малженсьтви, разорвала закон, и сам бы мив право на ожененьеся з иншею.

Видя, что Малявка, вместо того, чтоб являться с укорами, приступает к воеводе очень почтительно с челобитьем, Чоглоков переменил тон, стал ласков и сказал добродуш--ным тоном:

— Это можно, дружище. Можно все для приятеля. Дам я тебе выпись за рукою священника о том, что жена твоя по доброй своей воле повенчана с моим человеком. Только я тебе, дружище, скажу: неправильно говоришь ты, что она твоя законная жена венчаная. Да, приятель, это слово твое неправильное. Не жена' она тебе была. Незаконно разрешил архиепископ тебя с нею повенчать в Петров-пост. Это она сама знала и потому, как ты уехал, сошлась с моим человеком. Я, по их обоих челобитью, приказал им ехать в мою вотчину и там повенчать их разрешил священнику. Вот тебе выпись. Читай, коли читать умеешь.

Он вынес и дал ему бумагу. Молявка молча прочитал ее про себя. _

— Ну, видишь, — продолжал воевода: — что сделала твоя жена. Сам на себя пеняй, что не в законное время затеял венчаться. Да, впрочем, нечего тебе о ней тужить.

Коли она тотчас после венчанья, оставшись без тебя, не захотела ждать тебя, а связалась с другим, туда ей и дорога! Ты сотник: поищи себе другой получше и породовитее и познатнее. Боже благослови тебя на все доброе!

Молявка ничего не сказал, поклонился воеводе низко и _вышел с выписью. У него блеснуло такое подозрение: вероятно, Ганна была в связи с этим холопом и хотела только для прикрытия выйти замуж за другого; но когда Молявка ушел в поход, они сговорились и ушли, а потом в чужой стороне обвенчались.