Казаки на персидском фронте (1915–1918)

Слава о наших победах в Персии в шестнадцатом году докатилась до Франции, и пока при Ставке французских войск решали, кого послать для связи, мы отскочили как пружина назад от Багдада и Ханекена. Потеряли Керманшах, стали нетвердо у Биссутуна и ждали пополнений и подвоза снаряжения из России и корпусного тыла. Баратов куда-то уехал из штаба; просил Сниткина и меня принять именитого французского гостя.

Где уж тут принять, когда отступление продолжается! Наговорили кучу бодрых слов, выслушали столько же любезностей, угостили завтраком и предоставили генералу самому разбираться в обстановке.

Майор Роуландсон, английский представитель при корпусе, Михаил Михайлович, как его запросто называли, был давно у нас, видел все наши успехи, а неудачи считал временными, и после нескольких рюмок водки закатывал на ломаном языке бодрые речи о силе русского оружия и непобедимости Антанты.

Француз привез Баратову командорский орден Почетного Легиона, погостил немного, получил на память тоже какой-то орден и уехал. Французы только интересовались экзотическим фронтом, и при штабе корпуса постоянного представителя не держали.

Англичане – другое дело. Они зорко следили за нами, а Михаил Михайлович даже верхом проделал Ханекенский поход. Операции английской Месопотамской и нашей Персидской армии были согласованы. Наш успех создавал на английском фронте полезную перегруппировку войск, а неудача тоже немедленно давала себя знать на берегах Тигра.

Петербург и Лондон делали большую политику; военные операции на Персидском фронте мало отражались на отношениях двух союзных держав.

Наоборот, переменчивое счастье войны на двух смежных фронтах – Персидском и Месопотамском – влияло на отношения между командующими армиями, на характер связи, на финансовые расчеты…

* * *

Лето и зиму семнадцатого года штаб корпуса опять был расквартирован в Шеверине около Хамадана.

Шеверин – в семи верстах от древней столицы Персии. Шеверин – усадьба, с большим двухэтажным домом и огромным количеством жилых помещений и служб, пристроенных у северной стены высокого глиняного забора, окружающего поместье. Усадьба не менее квадратной версты принадлежит старому хамаданскому губернатору, миллионному помещику.

Сколько здесь было свежести и тени еще прошлым летом! А теперь голо и жарко, и большой двухэтажный дом сиротливо стоит посреди огромного двора. Турки за зиму вырубили весь сад и сожгли деревья в больших неуютных каминах ханского дома и служб.

Мертвая страна Персия. Растительности мало, цветов нет, а Божьего дара – пения птиц – почти никогда не услышишь. Солнце выжгло всю жизнь, испепелило траву и высушило воду. А там, где воды нет, нет и жизни.

Из глубины земли с большим трудом достал человек воду и оживил клочок земли.

Ханскому саду было больше ста лет. В пушистой листве буков и тополей воздушные обитатели знойной страны находили приют и прохладу, и веселое чириканье и пение птиц наполняло весь сад, оживляло горный ландшафт и хмурые застывшие массивы Эльвенда.

Горная цепь кристаллических пород Загросса полукругом охватывает равнину, и бесконечные звенья гор уходят на запад к Урмии, на восток за Керман, теряясь на горизонте. По склонам Загросса, через западную ширь плоскогорья, тянутся зелено-сочные пастбища, фруктовые сады, кудрявые рощи, леса. В хмурой чаще лесов – густое население – бурый медведь, кабаны, стада коз, волки и лисицы. На востоке Загросс сменяет одежды. Краски бледнее – его путь пролегает через степь и пустыню.

Хамадан – у подножья Эльвенда. Сколько столетий древнему городу?

Двадцать пять. Хамадан – древние Экбатаны. Первый город своей эпохи. Легендарная Семирамида у склонов Эльвенда построила дворец – чудо архитектурного искусства. Старые Экбатаны покоренной Мидии блистали богатством и роскошью. Она уже больше не столица свободного государства, а лишь резиденция подвластного сатрапа. Ахемениды были столь же тщеславны, как и храбры. Дарий I приказал выстроить новый город у подножья Эльвенда – новые Экбатаны. Этот город должен быть богаче всех, краше всех. Цари Персии имели четыре столицы. В Вавилоне жили зимой – тепло. В Экбатанах – летом, нежарко. Роскошь зданий Экбатан была поразительна. Царский дворец имел семь стадий[72] в окружности; у дворца – цитадель, но город не был окружен стенами. Зачем? Разве границы великой монархии защищены не надежно?

Все древние сооружения дворца – из кипариса и кедра. Кровельные доски из чистого серебра, а балки, колонны и потолки обшиты серебром и золотом, в храме Эны колонны обложены золотом…