Казаки против Наполеона. От Дона до Парижа

Но зло было неискоренимо, и М.И. Платова не раз еще «доставали» повелениями и предписаниями, как это сделал М.Б. Барклай де Толли 30 октября (11 ноября) 1813 г.: «Доходят до меня отовсюду жалобы на шалости, деланные казаками войска Донского. Ваше сиятельство разделяете, без сомнения, вместе со мной неудовольствие таковых поступков и чувствуете, сколько подобное сему поведение может быть вредно во многих отношениях для общей пользы и противно видам Государя Императора, клонящимся единственно к облегчению участи, а не к угнетению германских народов. А потому Вашему сиятельству как верховному начальнику оных отношусь с покорнейшею просьбою моею о принятии строжайших мер к прекращению всех таковых беспорядков и насилий»^{806}.

Когда началась кампания 1814 г., Наполеон высказывал надежду, что «бесчинства казаков восстановят против них жителей и удвоят наши силы»^{807}.

А. Лашук подтверждает: «Особенно наглыми грабителями, как обычно, были казаки, ненависть к которым была всеобщей»^{808}. Своих собственных грабителей и уголовников Наполеон называл «местными казаками»^{809}.

Все беды, связанные с отсутствием продовольствия для армии, объясняли действиями казаков. «Но в деревнях нет хлеба — все взяли казаки»^{810}.

И все же во Франции мы не наблюдаем массового или хотя бы заметного протеста местного населения против грабежей. Видимо, ветераны наполеоновских войн и их родственники помнили поведение солдат самой Великой армии. Не зря говорили: «Где император провел своих солдат, там крысы помирали с голоду».

Мы опустим разошедшиеся по Европе рисунки о приключениях казаков на парижских улицах: казаки знакомятся с местными «жрицами любви», обнаженные мускулистые ребята купают своих коней в Сене, казаки демонстрируют парижанам своего собрата-калмыка (или башкира)…

Не станем заострять внимания и на факте ограбления посланника короля Неаполитанского в расположении Черноморского казачьего полка.

Недолго музыка играла. Овеянные славой полки той же весной стали возвращаться в любезное отечество…

Цена победы

От западных границ России до Парижа казачьи полки графа М.И. Платова нанесли французской армии ощутимый урон: в боях уничтожили 18 366 солдат и офицеров, взяли в плен 10 генералов, 1 тыс. офицеров и 39 511 солдат; захватили 115 знамен, 364 пушки и 1066 зарядных ящиков. Указом императора Александра I от 19 ноября 1817 г. Войску Донскому было пожаловано Георгиевское знамя с надписью «В ознаменование подвигов, оказанных в последнюю французскую войну в 1812,1813 и 1814 годах»^{811}.

Вопрос же о потерях донских казаков в войне с Наполеоном весьма интересен и противоречив.

3 (15) декабря М.И. Платов, докладывая о бое у Ковно, сделал интересное замечание: «Урон с нашей стороны, благодарение Богу, весьма не велик, в прочем, в войске Донском в рассуждении урона в бывших на прошедших днях сражениях ведется домашний счет»^{812}. То есть казаки сами считали своих убитых и раненых, и не всегда этот счет совпадал с официальными данными.

Устоявшиеся данные о потерях донских казаков в походах 1812, 1813 и 1814 гг. достаточно противоречивы. В 1812—1813 гг. Войско Донское с учетом служилых, отставных казаков, малолеток с 19 лет, мобилизованных в поголовное ополчение, выставило до 60 тыс. воинов. Потери в Отечественной войне с французами составили до 22 тыс. (36,6%) казаков. Во время войны численность только служилых донских казаков с 1 июля 1812 г. к 1 июля 1815 г., несмотря на пополнение за счет подростков после 17-летнего возраста, уменьшилась с 47 765 до 34 503 человек, и лишь к 1819 г. она достигла довоенного уровня — 47 786 человек^{813}.

Потери в 1812 г. и методика их подсчета вызывают вопросы. Во-первых, невозвратные ли это потери?

Пойдем от известных цифр. Пополнения казаки получили в ноябре 1813 г., подошли 2000 молодых казаков, которые в 1815 г. были включены в состав служилых. Без них в конце 1813 г. количество служилых условно составляло 32 500 человек. Таким образом, потери среди служилых к концу 1813 г. составляли около 15 000. Чтобы согласиться с 22 000 потерь в 1812 г., надо допустить, что 1) добровольцы-ополченцы (8752 человека) потеряли 80% состава и 2) в 1813—1814 гг. казаки потерь вообще не имели. Ни первое, ни второе допущение не соответствуют действительности.

Кроме того, мы установили, что личный состав полков в конце 1813 г. соответствует их личному составу в августе 1812 г.

Будем придерживаться основных показателей. В 1812 г. служивых казаков — 47 765. В 1815 г. — 34 503.

На службу в 1813-м поступили малолетки, но в 1814 г. были отчислены казаки, выслужившие свой срок. Это поступление и этот отток в значительной мере компенсируют друг друга.

Итак, потери среди служивых за три года войны —13 262.

Примерно такие же потери в процентном отношении понесли ополченцы. В сумме получим 15—16 тысяч.

В итоге и служивые, и ополченцы вместе потеряли более четверти состава. Римляне, понеся такие потери, вместе с ними теряли боеспособность…