Казаки-разбойники

С ними все оказалось сложнее, чем он предполагал. На данный момент в городе действовало несколько, в том числе для помощи женщинам, пережившим насилие или оказавшимся в сложных жизненных ситуациях, но все они были основаны не так давно. Представившись журналистом, Никита созвонился с директором одного из таких центров, а точнее, директоркой (почему-то в подобных местах женщины всегда используют феминитивы, и зачастую Никита не мог понять, по какому именно принципу они образованы, но на сайте центра черным по белому было написано «директорка»). То ли директорка оказалась дамой довольно вежливой и общительной, то ли Никите даже по телефону удалось расположить ее к себе, но они беседовали не менее получаса. Никита выяснил кучу ненужных ему подробностей и главное: центру этому всего шесть лет и он был первым подобного рода в их городе.

– У нас же люди только поучать горазды: уходи от абьюзера, не терпи, если тебе плохо, обратись за помощью, а где эта помощь, куда идти, никто не подсказывал, – делилась наболевшим директорка по имени Влада, судя по голосу, женщина не старше сорока. – Да и некуда им было идти.

– Как вам пришла в голову мысль создать такой центр? – поинтересовался Никита.

– Как-как, – Влада усмехнулась, – сама в историю влипла, как муха в мед. Вышла замуж за любящего, как думала, мужчину, а очнулась через семь лет, когда у меня не осталось ни подруг, ни профессии, ни денег. За каждую мелочь я должна была отчитываться, причем он все пересчитывал, вплоть до количества нужных мне на месяц прокладок. А если вдруг пять рублей объяснить не могла, получала по лицу. Сначала вроде бы в шутку, потом всерьез. Пока однажды сотрясение мозга не заработала. Повезло, что как раз умерла моя бабка, оставившая мне большую квартиру в центре, и мне было куда уйти. Сначала я просто сдавала две из четырех комнат тем, кому некуда было пойти, а потом создала центр.

– И что, до вашего центра не было ничего похожего? – старательно не поверил Никита.

– Не было, – уверенно заявила Влада. – Я ж когда открывала, кучу инстанций обошла, чтобы все согласовать, никто о таком и не слышал. Самой приходилось узнавать информацию от коллег из других городов.

– Я просто слышал, что у нас было что-то похожее в Заречном районе, но давно, лет двадцать назад.

– Двадцать? – Влада задумалась.

– Может, больше, двадцать пять.

– Не было. Я бы знала.

Значит, не кризисный центр. Как минимум не зарегистрированный официально. Никита положил телефон на стол, подошел к кофемашине, нажал на кнопку. У маминой сестры, у которой они жили десять лет, была маленькая двухкомнатная хрущевка, в которой просто не помещалось несколько письменных столов, и Никита всегда делал уроки на кухне, совмещая выполнение домашних заданий с приготовлением обеда. Тетя Нина работала до шести вечера, в крохотном городке, где они жили, ни о какой продленке никто не слышал, поэтому дети приходили домой рано, и кормить младших было обязанностью Никиты. Тетка в выходные обычно готовила много, чтобы ему оставалось только разогреть, но к среде-четвергу готовая еда все равно заканчивалась. С тех пор и осталась дурацкая привычка работать на кухне. В своей квартире он специально купил большой стол с удобным стулом, но так и не смог к нему привыкнуть. В итоге стол забрала себе Даша, которая, в отличие от старшего брата, предпочитала учить уроки в своей комнате, надев на голову наушники и врубив музыку на всю громкость. Как она при этом умудрялась что-то запоминать, Никита, любивший тишину, никогда не понимал.

Вот и сейчас он стоял возле кофемашины, дожидаясь, пока наполнится чашка, а сам смотрел на разложенные на обеденном столе записки и раскрытый ноутбук. Никита вдруг поймал себя на мысли, что ему не хватает Яны. Хотя бы просто как напарника по поискам. Как-то так выходило, что им двоим поручали изучение тех версий, которые не могло на полном серьезе рассматривать официальное следствие, и они всегда обменивались информацией или просто ничего не значащими фразами, даже когда сидели каждый у себя дома.

Звук пришедшего в мессенджер сообщения заставил его сердце пропустить удар. Что, если Яна думала так же и решила сделать первый шаг? Было бы чудесно за один вечер хотя бы попытаться восстановить прежние отношения с обеими важными ему девушками.

Однако это было бы слишком легко: сообщение пришло от Сатинова. Тот прислал имя и телефон бывшего участкового Заречного района, Петрова Геннадия Сергеевича, который, как и думал Никита, оказался еще довольно молодым мужчиной сорока пяти лет, но трудился сейчас не в полиции, а руководил частным охранным агентством.