Казаки-разбойники

Никита отвалился в сторону, посмотрел на Яну. Та смотрела на него расширившимися глазами и, кажется, начинала паниковать. Никита поднялся, протянул ей руку и, когда она вцепилась в его ладонь, притянул ее к себе, крепко обнял, пряча от всего мира. Они сделали что могли. Но этого было недостаточно. Никита прижал ее голову к своей мокрой насквозь рубашке, не позволяя смотреть вокруг, не давая видеть то, что видел сам: все попытки врачей были бесполезны. Они также проводили реанимацию, что-то кололи, но Лера оставалась неподвижной. И когда врачи чуть отодвинулись от лежащей перед ними девушки, когда один из них поднял на Никиту обреченный взгляд, он уже знал, что так случится, но все равно не был готов к подобному исходу. Должно быть, задержал дыхание или еще крепче сжал Яну в объятиях, и она что-то почувствовала. Попыталась вывернуться из его рук, повернуть голову к реке, но он не позволил.

– Нет, – прошептал едва слышно. – Не смотри.

Она все поняла. Плечи вздрогнули, и до Никиты донесся ее отчаянный всхлип. Он прижался губами к ее макушке, пытаясь как-то успокоить Яну и заставить самого себя сдержать рвущееся из груди отчаяние. Когда-то давно его учили держать эмоции под контролем.

– Представь, что внутри тебя арктический холод, который замораживает все вокруг, – говорили ему. – Поднимай его медленно, не замораживай все сразу, у тебя все равно ничего не выйдет. Позволяй ему ползти снизу вверх, пока не почувствуешь, что внутри все заморожено, что ты ничего не чувствуешь. Оставь себя в таком состоянии до того момента, пока не останешься наедине с собой, пока не будет возможности разобраться в себе.

В этот раз времени почти не было, но долгие годы тренировок сработали безотказно. Ему было так больно, что хотелось согнуться пополам, рвать руками землю и выть, но эти чувства спрятались под таким толстым слоем льда, что сейчас он чувствовал в себе возможность успокаивать Яну. Она содрогалась от рыданий в его руках, сжимала пальцами его рубашку и судорожно вздыхала, тоже пытаясь взять себя в руки, но у нее было слишком мало опыта для этого.

– Тш-ш-ш, – прошептал Никита, все так же не отрывая губ от ее мокрых волос. – Я с тобой.

Он услышал сзади шум и голоса, поднял голову, посмотрел на дорогу. К ним бежали полицейские, которым он, конечно же, тоже позвонил с дороги. Леша первым, за ним, прилично отстав, Воронов. Оба еще не видели Леру, еще не знали, что произошло, но стоило Леше встретиться с Никитой взглядом, он сразу все понял. Ужас, появившийся в его глазах, показался Никите отражением собственного. Леша остановился так резко, словно кто-то ударил его под дых. Воронов притормозил еще раньше, будто почувствовал, что произошло что-то непоправимое. Оба подошли ближе, теперь уже медленно, желая оттянуть осознание произошедшего. Один из врачей поднялся Воронову навстречу, что-то коротко сказал. Никита не слышал, что именно. Он снова уткнулся лицом в макушку Яны, позволив себе заняться лишь тем, чтобы успокаивать ее. Теперь здесь есть кому руководить ситуацией без него.

Суеты не было. Все действовали медленно, будто даже лениво или растерянно, словно никто не знал, что теперь делать, хотя, конечно же, это было не так. Когда к Никите и Яне подошел Воронов и оба повернулись к нему, тело Леры уже накрыли плотной тканью, но еще не унесли. Яна, увидев это, снова всхлипнула, но не разрыдалась.

– Надо поговорить, – мрачно, но с заметным сочувствием в голосе произнес Воронов. – Боюсь, дачу показаний нельзя откладывать. Этого… мои люди уже ищут вокруг, но мне нужно знать точно, что здесь произошло.

Никита чуть отстранил от себя Яну, заглянул ей в лицо.

– Ты сможешь рассказать?

Яна кивнула. Сглотнула тяжело, беря себя в руки, но, когда заговорила, голос ее дрожал лишь самую малость и сорвался только тогда, когда она дошла до момента падения Леры в воду.

– Мне показалось, он почувствовал, что Ник здесь, – сказала она. – Не увидел точно, Ник был за его спиной, даже я еще не видела, но почувствовал. Сказал, что я солгала ему, а потом… – Яна запнулась, но Воронов жестом остановил ее, веля не досказывать.

Остальное видел Никита, поэтому продолжил вместо Яны. А впрочем, и нечего было уже рассказывать.

– Выбор был прост: бежать за магом или пытаться спасти Леру, – сказал он.

– Выбора не было, понятно, – хмыкнул Воронов. – Куда он ушел?

– Туда, – Яна указала рукой в сторону, противоположную городу. – Но я не видела его машину, когда приехала. Мое такси сломалось примерно в полукилометре отсюда, я бежала сюда бегом, но никаких машин не видела.

– Должно быть, он ее спрятал, – сделал вывод Воронов, а потом посмотрел на обоих уже не мрачно, а с большим сожалением во взгляде, будто и хотел как-то облегчить их боль, но не мог. – Езжайте домой, – разрешил он. – Мы будем искать его, а вы езжайте домой.

– Я не уеду, – возразил Никита, оставив невысказанным «пока Лера здесь».

– Я тоже, – добавила Яна.

– Глупые дети, – бросил Воронов, но заставлять не стал. У него и без того было много забот. Как раз приехала еще группа полицейских, и он пошел им навстречу.