Казаки-разбойники

Воронов тут же поднял стекло и поехал теперь первым, Никита за ним, но на первой же развилке они свернули в разные стороны: Воронов – в сторону своей дачи, где Никите недавно довелось побывать, а сам Никита направился в город. У него было одно важное дело: Саша прислал ему фотографии блокнотов, которые двадцать лет назад вел его предшественник. Теперь, когда они знали – или, по крайней мере, думали, что знали – правду о Саше, к его помощи следовало относиться с подозрением, но тем не менее Никите не терпелось посмотреть, что именно он прислал. Рассматривать снимки при всех он не стал. Яна, узнав, в чем дело, наверняка захотела бы помогать, а для Никиты сейчас главным было обеспечить ее безопасность. Он был уверен, что тот кризисный центр, в котором когда-то побывала его мать, и его основательница Ника тесно связаны с магом и всем происходящим ныне, а потому откладывать поиски Ники не следовало.

Дома его ждала тишина и духота: уезжая, он не стал включать кондиционер, и теперь в квартире было не продохнуть. Быстро щелкнув кнопкой на пульте кондиционера, Никита поставил на полку кроссовки и поторопился на кухню, где привык работать.

Саша прислал несколько подходящих под запрос Никиты страниц, и тому пришлось поразглядывать непонятный почерк участкового, прежде чем он нашел нужное. Четыре женских имени, среди которых была и некая Ника Виноградова. Не самая редкая фамилия, как, впрочем, и остальные, за исключением одной, последней: Амалия Голомудько. С нее Никита и решил начать, хотя был уверен, что женщина давно вышла замуж и наверняка взяла фамилию мужа. Однако в телефонном справочнике он быстро нашел Голомудько А.С. Все еще не веря, что ему могло повезти с первого раза, Никита набрал указанный номер. Женщина ответила сразу, но голос ее показался Никите слишком звонким, чтобы принадлежать женщине как минимум сорока лет.

– Добрый день, как мне услышать Амалию Голомудько? – поинтересовался Никита, взглядом уже ища следующую фамилию на экране ноутбука.

– Это я.

Никита оторвался от экрана и сел прямее. Вот так быстро? Он растерялся и не сразу сообразил, что сказать.

– Меня зовут Никита… Кремнев. Я сын Таисии Кремневой, вы, должно быть, знали такую?

Амалия ответила после небольшой паузы, то ли вспоминая, то ли решая, говорить ли, что знала.

– Когда-то давно, – наконец сказала она.

– Мне очень нужно поговорить с вами. Можно мне приехать?

– О чем? Мы с Таисией были знакомы очень недолго.

– О тех обстоятельствах, в которых вы познакомились, – почти не соврал Никита. Сразу упоминать Нику он не стал.

Амалия еще немного посомневалась, но затем все-таки назвала адрес и разрешила приехать сейчас. Жила она в самом центре города, но в это время суток пробок еще не было, поэтому Никита добрался быстро. Перед ним возвышалась типичная сталинка с высокими потолками и бесконечными лестничными пролетами, но он взлетел на последний этаж так быстро, словно за ним гналась стая волков. Никита и сам не мог ответить на вопрос, почему так торопится. Будто бы удача, которую ему внезапно удалось поймать за хвост, в любой момент может выскользнуть из рук, и если он поторопится, то еще успеет узнать все, что нужно.

Амалия оказалась высокой, очень худой женщиной лет пятидесяти. Рыжие волосы, пережженные дешевой краской, были собраны в неаккуратную гульку, но лицо она тронула макияжем и даже надела нарядное платье, в котором явно не ходила дома. Никита не знал, откуда у него такие сведения, просто так показалось сразу, как он увидел Амалию.

– Проходите, – она посторонилась, пропуская его внутрь, но смотрела почему-то в пол, будто стеснялась.

Квартирка у нее оказалась такой же типичной, как и сам дом. Никита увидел только коридор и проходную гостиную, куда его позвала хозяйка, но сумел составить мнение. Ремонта здесь давно не было, мебель, казалось, осталась еще со времен Советского Союза, зато на диване лежали два огромных пушистых кота. Еще один расположился на старом пианино и один – на стуле, обтянутом красной бархатной тканью. На кофейном столике у дивана уже ждал пузатый чайник, две чашки и тарелка с печеньем. Сама хозяйка зашла в гостиную следом на Никитой, согнала с дивана котов, разгладила покрывало, предлагая Никите сесть.

– Простите, у меня не очень часто бывают гости, – пролепетала она, указывая на печенье. – А сама я сладкое не ем, поэтому уж что есть.

Никите казалось, что не только гости, но и вообще люди: родственники, дети, подруги – в этом доме не бывают практически никогда. Если, конечно, они есть, эти родственники и дети. Нигде: ни на столах, ни на стенах – Никита не увидел фотографий, а ведь в такой обстановке они обязательно должны были быть. Не заметил он и обручального кольца на пальце Амалии. Похоже, женщина крайне одинока.

– Вы живете одна? – спросил Никита, хотя дела это никак не касалось.

Амалия кивнула, снова на ее лице появилась виноватая улыбка.