Казаки-разбойники

Бегло осмотрев комнаты, но стараясь не трогать вещи без лишней необходимости, Яна отправилась на кухню. Время близилось к обеду, а завтракала она в семь утра, и с тех пор во рту не было ни крошки. Почти бессонная ночь тоже не придала много сил, поэтому Яна всерьез раздумывала над тем, чтобы быстро перекусить и лечь спать. На улицу ей лучше не выходить, кто знает, не числится ли кто-то из соседей Воронова в шпионах у мага. Если уж Саша сливал тому информацию, то от чужих людей можно чего угодно ждать. А фотографии следователя у мага были. Яна отдавала себе отчет, что начинает бояться собственной тени, но ничего не могла с этим поделать. Она помнила, что в прошлый визит дачный поселок показался ей почти вымершим, и, возможно, в разгар буднего дня кроме нее здесь никого нет, но если есть, то она, бродящая по чужому участку, точно привлечет внимание.

Соорудив себе огромный бутерброд и налив в чашку чая с лимоном, Яна уселась за стол и включила телефон, но геолокацию на всякий случай убрала. Она почти доела бутерброд, когда написал Никита, справился о ее делах. Заверив его, что с ней все хорошо, Яна ополоснула чашку и отправилась в гостиную. Спать на хозяйской кровати ей не позволяла совесть, поэтому она улеглась на диване, накрывшись лежащим здесь же пледом.

Засыпать было немного страшно. В последнее время практически каждую ночь ей снились вещие сны, она видела то, что произойдет уже очень скоро, если бы она была чуть подогадливее, может быть, даже Леру смогла бы спасти. И Яна ужасно устала от этих снов. Она не хотела знать будущее, она хотела просто поспать.

– Пожалуйста, больше не надо, – прошептала она мирозданию перед тем, как закрыть глаза.

Может быть теперь, когда маг мертв, оно ее наконец услышит?

Если только маг действительно мертв.

Уснуть Яна не успела. Только-только провалилась в поверхностную, как первый лед на лужах в ноябре, дрему, когда тело уже отказывается слушаться, но мозг еще реагирует на внешние раздражители, как вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Глаза, уже поверившие в скорый отдых, отказывались открываться, но, когда слух уловил тихое рычание, им пришлось.

Огромный черный дог вместе со своей хозяйкой стоял на пороге между гостиной и коридором. Пес скалил острые зубы и тихонько рычал, пригибая к полу передние лапы, будто готовясь к прыжку и давая понять, что пришел не с добрыми намерениями. Анна сверлила Яну взглядом и тихонько поглаживала собаку по голове, будто успокаивая. Или не давая действовать раньше времени.

Яна медленно села, стараясь одновременно держать незваных гостей в поле зрения, не смотреть собаке прямо в глаза и продумывать пути отступления. Пути, собственно, было два: спальня или кабинет. Если она успеет закрыть за собой дверь, возможно, будет в безопасности. Но это не точно, потому что призраки, скорее всего, умеют проходить сквозь стены, как-то же они оказались в доме. Входную дверь Яна запирала, она это точно помнила.

Страшно хотелось спросить у Анны, зачем они пришли, но Яна не рисковала. Она и так чувствовала недоброе, и казалось, что звук ее голоса только спровоцирует агрессию. Яна медленно откинула в сторону плед, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце. Краем глаза она заметила, что Анна убрала руку, лежавшую на голове пса. Дог зарычал сильнее, пригнул голову к самому полу, словно разгадал маневр Яны и собирался ему помешать.

«Сейчас!» – крикнул Яне внутренний голос, и она рванула в проем кабинета в тот момент, когда собака прыгнула на нее. Дог вцепился зубами в плед, еще не понимая, что добыча ускользнула, а Яна захлопнула дверь и отбежала к столу. Несколько секунд она выиграла, но что дальше? Сбегать через окно? Куда? На открытом пространстве ей будет сложнее спрятаться, машины, чтобы уехать, у нее нет. И она понятия не имеет, есть ли рядом кто-то из соседей, чтобы попросить защиты у них. И кто вообще может дать ей защиту от призрачного пса?

С той стороны на дверь бросилось что-то тяжелое. Яна взвизгнула и ударилась бедром об угол стола. Сердце пульсировало в висках, дышать было тяжело, еще не до конца проснувшийся организм словно никак не мог проломить тонкую корку льда-дремоты и начать соображать в полную силу.

Почему пес, ранее не сумевший разрыть землю, вдруг будто бы обрел физическую оболочку?

Когда-то Никита говорил ей, что, возможно, это умеют делать призраки экстрасенсов, которые при жизни умели так или иначе изменять материю: исцеляли людей или воздействовали на них другим способом. Могла ли собака быть таким экстрасенсом? Едва ли, это же просто животное. Но не зря же говорят, что животные связаны с потусторонним миром гораздо сильнее людей. Или же так на пса действует присутствие его хозяйки?

Впрочем, Яне некогда было думать об этом.

Телефон, где ее телефон?