Казаки в Персии 1909-1918

К 1 марта 1913 года состав казачьих частей в отрядах практически не изменился. Азербайджанский отряд под командованием генерал-майора Воропанова усилился за счет Тавризского отряда и составлял три полка шестисотенного состава: 1-й Полтавский ККВ, 1-й Сунжен-ско-Владикавказский ТКВ и 1-й Горско-Моздокский ТКВ²³⁵. С Горским полком с начала 1913 года в походе находился командир бригады 1-й Кавказской казачьей дивизии генерал-майор Арютинов.

В середине марта небольшой отряд в составе сотни Сунженцев, двух рот и двух пулеметов 8-го Кавказского стрелкового полка выступил из Тавриза в Агар для предупреждения враждебных действий неунимавшихся шахсевен на торговом пути Джульфа—Тавриз и обеспечения там порядка. Связь между частями отряда возлагалась на сотню Персидской Казачьей бригады и телеграфную станцию²³⁶.

Спустя еще полмесяца командир 1-го Черноморского полка ККВ докладывал о трех нижних чинах полка, возвращавшихся с поста в Ардебиле и обстрелянных персидскими разбойниками, в результате чего казак Пивень был убит наповал пулей в грудь навылет²³⁷.

Из Астрабадского отряда телеграфировали, что в первых числах апреля туркмены большим числом собираются в Гяз для грабежа окрестных деревень и насильного взимания податей с населения. Для предупреждения разбоев туда командировали роту солдат с полусотней казаков²³⁸.

Во главе этой «орды туркмен, стекающихся к нему со всех сторон в ожидании добычи» против правительства готовился выступить принц Салар-уд-Доулэ²³⁹.

В апреле в Джульфу (на русско-персидской границе по Араксу) была отправлена 3-я рота 156-го пехотного Елисаветпольского полка.

В мае на ликвидацию беспорядков в Мешхеде и его окрестностях была двинута сотня казаков 1-го Таманского полка ККВ. 8 июня генерал Самсонов, по просьбе российского консула в Мешхеде, поддерживаемой начальником Хоросанских отрядов, разрешил передвинуть в Кучан сотню Таманцев с двумя пулеметами для усиления малочисленного отряда, «занятого истреблением размножившихся разбойничьих шаек»²⁴⁰.

Продолжались боевые столкновения с курдами на западе Персии.

Генерал Воропанов доносил, что, «в виду происходящих в Турецком Курдистане массовых избиений христиан и с целью предупреждения таковых же в Персидском Курдистане, 30 апреля организована

военная прогулка двумя отрядами: из Урмии в составе двух рот, полусотни казаков и двух орудий и из Гяуляна в составе трех рот, полу-

w 'УД I

сотни казаков и двух орудии» .

Действия отряда у селения Диза-Мергеверская

15 июня 1913 года урмийский вице-консул Голубинов с конвоем из десяти казаков 1-го Запорожского полка ККВ и с тридцатью казаками 3-й сотни 1-го Горско-Моздокского полка ТКВ под командой хорунжего Агоева²'¹² по пути из Урмии были обстреляны курдами близ селения Гудистан.

Воорркенные курды, которых оказалось до ста пятидесяти человек, были замечены в старой крепости Кала-Зева на отдельно стоящей возвышенности. Казаки, развернувшись в лаву, на рысях пошли на крепость в атаку. Вести наступление на крепость на совершенно открытой и топкой местности было невозможно. Из ближайших селений начали прибывать на помощь своим верховые курды, ими был открыт огонь с тыла. В окружении кочевников, имея рке одного раненого, хорунжий Агоев решил очистить эту позицию. Отойдя карьером в селение Гулистан без потерь и отправив трех казаков с донесением о перестрелке в лагерь (43 версты), хорунжий оставил коней под надзором четырех казаков, а сам повел наступление на занятую курдами позицию.

3 версты прошли спешенные казаки, прикрывая свои фланги от охватов и обстреливая во фланг кочевников. Превосходя наступающих казаков пятикратно, курды упорно оборонялись из-за глинобитных укреплений. Агоев, сблизившись с противником, решил штурмовать крепость.

После смелой и решительной атаки, к 20 часам, курды, не выдержав натиска казаков, беспорядочно бежали по направлению к селению Диза-Мергеверская.

В течение боя хорунжий Агоев два раза получал от вице-консула записки. В первой, при наступлении с северо-востока, вице-консул приказывал ему отступить, а во второй, около 18 часов, консул уже советовал командиру с взводом отойти в Гулистан, чтобы дать отдых усталым казакам.

Молодой двадцатишестилетний офицер ясно понял, где кончается сфера действий консула и начинается ответственность его, как офицера и начальника.

В первом случае хорунжий Агоев вместо отступления избрал маневр — настойчивое исполнение первоначально поставленной себе

задачи, стараясь как можно лучше использовать местность и выиграть дело малой кровью. При второй попытке вмешательства хорунжий Агоев на предложение отдохнуть ответил словами, полными достоинства, что «казаки его не устали, а рвутся в бой» и что «он намерен штурмовать позицию при наступлении сумерок»²⁴³.