Казаки Золотой Орды

Наступление на казачью вольность и ограничение их прав проводилось и в Речи Посполитой. Границы литовской Украины продвинулись далеко в степи; на казачьих землях Поднепровья начинает количественно преобладать украинское население из переселенцев. Бывшие ордынцы и их семьи стали вращаться в сфере украинской. Казаки вступали в браки с украинками, и в результате их славяно-татарский язык обратился в тот полтавский диалект, который черноморцы [впоследствии] принесли с собою на Кубань{405}. Что естественно, ведь детей воспитывали женщины.

Волна украинских переселенцев под защитой польско-литовского оружия теснила прежних хозяев степи. В ответ начинается настоящая казачье-польская война, которую возглавил Богдан Зиновий Хмельницкий (1595–1657), в свое время получивший от короля шляхетское достоинство. Его мусульманские предки перекочевали из Крымской орды к границам Великого княжества Литовского, то есть принадлежали к ордынским казакам, состоявшим при ханах.

Отец Хмельницкого был сотником реестровых казаков и занимал почетную и ответственную должность чигиринского подстаросты. Наличие же двойного имени – Богдан Зиновий – свидетельствует, что сам Богдан Хмельницкий был крещён в католической вере{406}.

В юные годы Хмельницкий обучался в католических школах, знал латынь, владел польским, татарским и турецким языками. Весной 1620 г. он стоял во главе морского похода, когда было потоплено 12 турецких военных кораблей. Но в ноябре того же года, при разгроме польской армии под Цецрой в Молдавии, попал в плен к туркам где сумел приобрести дружбу в кругах турецко-татарской знати.

По возвращении из плена был выбран на должность войскового писаря Гетманщины и не раз назначался командующим крупными воинскими силами. Стал известен при польском дворе, пользовался доверием у королевича Владислава, с которым совершал походы на московские владения.

Богдан Хмельницкий. Автором картины называют голландского художника А. ванн Вестерфельда

Несмотря на доверие Владислава, ставшего после смерти Сигизмунда III королем Владиславом IV, в глазах польской аристократии Богдан Хмельницкий оставался бунтовщиком и вожаком казачьей «черни». И наступил момент, когда личные обиды взяли верх над его доброй волей и лояльностью по отношению к королю и польскому государству. Подстаторста Чаплинский со своими людьми в отсутствие Хмельницкого разграбил его слободу в Субботове, отобрав землю в пользу владений староства, ссылаясь на то, что козаку не полагается заселять слободы. Не найдя справедливости у короля, Богдан Хмельницкий по возвращении из Варшавы во всеуслышание заявил: «Еще казачья матка жива! Чаплинский не все забрал, шашка моя в моих руках». За что был арестован, а его жену опозорили и убили. К тому же гайдуки Чаплинского на рынке избили до полусмерти одного из сыновей Хмельницкого.

Освободившись из тюрьмы 7 декабря 1647 г., он ушёл на Низ, а оттуда в Крым – искать поддержки своим замыслам. Там нашел полное сочувствие и обещание помощи в войне с Речью Посполитой, чтобы изгнать поляков с земель, которые крымский хан считал своими. Началась казачье-польская война, с переменными успехами и перерывами продолжавшаяся в течение шести лет{407}.

Успехи армии Хмельницкого, состоявшей из казаков, татар и украинских повстанцев, поддержанной крымским ханом, оказались внушительными. Они нанесли решительное поражение полякам на Желтых водах, под Корсунем и Пилявцами. Польский король Ян Казимир, вступивший на престол после внезапно умершего короля Владислава, поспешил заключить мирный договор. 17 августа 1649 г. подписан Зборовский договор. Согласно ему, земли днепровских казаков вдоль рек Роси и Сулы приобретали статус федеративного сочлена польско-литовской Речи Посполитой с рядом ограничений для поляков, поселенных между казаками.

Вот некоторые статьи Зборовского договора:

1) король из уважения к хану объявляет полное прощение Хмельницкому и всем его бойцам, восстанавливает казачье войско в его прежней форме, количестве и вольностях; согласен забыть и оставить без последствий все, что произошло;

2) казачий гетман Хмельницкий попросит у польского короля прощение, склонившись на коленях у его ног;