Казань (СИ)

– Почему? – все удивленно на меня посмотрели.

– Только серебро или стекло. Можно глянуную посуду. Ежели в бокалах есть свинец – он травит тело.

Собственно так оглох знаменитый композитор Людвиг Ван Бетховен. Пил вино из кубка, в котором был сплав со свинцом.

Спустя пять минут мы остались втроем.

– Прискакал в Москву и сразу в Кремль, к князю – начал Шванвич – Волконский принял быстро. Зело обеспокоен градоначальник то, Петр Федорович. В Москве бунтуются. На Хитровке, у Кита-города побили войска, ребелены два раза даже приступили даже к Кремлю.

Вон он русский бунт. Бессмысленный и беспощадный.

– Пока ехал в Москву столько всего наслушался… – тем временем вещал Шванвич – Говорят в Орле проявился какой-то «цесаревич Георгий», будто бы сын от тайного брака покойного Иоанна Антоновича с дочерью коменданта Шлиссельбургской крепости. Шустрый парнишка из военных писарьков. Взбаламутив местный гарнизон, привлек на свою сторону мужиков, обещая им уничтожение крепостного права. В Туле нашелся какой-то «пророк Израиль», вероятно, скорбный разумом. Тот прямо объявил себя царем. Но его уже вроде бы повесили. В Батурине вынырнул «цесаревич Алексей Кириллович» – мнимый сын от тайного брака Елизаветы с Разумовским. А в Полтаве отыскался праправнук Богдана Хмельницкого…

– Дело говори! – оборвал Шванвича Мясников.

– Как я рассказал князю о победе Бибикова – так он велел палить пушкам, послал за митрополитом служить благодарственный молебен.

– Курьера Екатерине отправил? – поинтересовался я.

– При мне же. Тут же своей рукой послание написал.

Так. Месяц я выиграл. Раньше февраля “новый Бибиков” по мою душу не заявится.

– Что с гусарами? – я повернулся к Мясникову.

– Да по-глупому все вышло – махнул рукой Одноглазый – Мы стояли у деревеньке одной, Мыски называется. Там сибирский тракт проходит. Крестьяне в последний момент упредили, что колонна идет. Передовой дозор вслед крестьянам выскочил. Прямо на нас. Двух первых гусар мои казачки ссадили, одного арканом уволокли. Это гусарский ее Величества лейб-гвардии полк. Точнее два эскадрона. Шли от Нижнего вдогон Бибикову.

– Вот что, Тимофей Григорьевич, бери у Овчинникова 1-й оренбургский казачий полк и пройдись частым веником вдоль тракта и вдоль Волги. Тревожно что-то мне.

– Так узнают гусары то о нас!

– Будто бы они уже сейчас не знают! Крестьяне твои и рассказали! Поди бегут то дворяне в Москву.

– Сорок человек привели в Казань – похватали на тракте – похвастал Мясников – Я покуда Хлопуше их в Тайный приказ велел свести. Дельное дело с приказом то вышло.

– Все, иди – я закончил совещание – А ты Михаил Александрович, собирайся. Пойдем на Арское поле. Я же обещал тебе полк? Обещал. Сейчас и представлю.

* * *

Конюхи привели оседланных лошадей и мы выехали на Арское поле. На улице подморозило, ветер спал и мы сразу попали в полосу легкого смога, которая образовалось от городских печей.

Откашливаясь от дыма, выбрались за пределы Казани. На самом поле месили снег сразу 6 полков. 2-й оренбургский, 1-й и 2–1 заводские, 3-й оренбругский, он же ляшский и два новых полка – 1-й и 2-й казанские. Последние были полностью укомплектованы крестьянами, что массово стекались в город.

К моему удивление поле было уже утоптано почти до состояния плаца. Впрочем, первый же снегопад исправит это. И тут мне в голову пришла одна идея.

– Ваня – я обернулся к Почиталину – Сходи на скотный двор.

– Зачем? – удивился парень.

– Найди мне мочевой пузырь от быка. Да набей его козьей шерстью.

– Царь-батюшка, да зачем? – испугался главай моей канцелярии.

– Делай что сказано!

Разумеется, нас сразу заметили, раздались свитки. Оренбургские полки взяли на караул, офицеры отдали честь шпагами. Казанские тормозили. Лейтенанты носились вдоль строя, ругались, но плохо одетые, лапотные крестьяне слабо понимали, что от них хотят.

Я махнул рукой и направился к трем полевым кухням, выстроенным треугольником в центре. Повара уже разожгли под баками костры, варили кашу.

– Ну что, Михаил Александрович – обратился я к Шванвичу – Одними закусками сыт не будешь, испробуй нашей кашки. С чем она? – спросил я ближайшего повара.

– На конинке, царь-батюшка – ответил усатый капрал – Башкирцы много туш притащили.

Я пожал плечами. Мясо ничуть не хуже любого другого. Даже говорят диетическое.

К нам начали стекаться офицеры. Первым приехали Перфильев с Ефимовским. За ним прискакал сержант Неплюев. Он исполнял обязанности полковника в 1-м казанском. Подтянулись поляки и другие бывшие дворяне.

– Вот, господа! – представил я Михаила Александровича офицерам – Полковник Шванвич. Будет командовать 2-м казанским полком.

– Да какой там полк – махнул рукой Ефимовский – Одно название. Учить и учить еще.

– Обстрелы как было мной велено учиняете? – поинтересовался я.

Офицеры и поляки закивали.

– Царь-батюшка – слово взял Перфильев – Обчество тебе челом бьет.

– Ну продолжай – я доел кашу, отдал глиняную тарелку и деревянную ложку повару. Каша была хороша.

– Жалование казна платит вовремя. А тратить его некуда. Открыть бы побольше кабаков для солдат.