Казанскй треугольник (СИ)

Иван затрясся, как осиновый лист. Он глянул на осужденных и понял, что шутки кончились.

— Сука, сказочник, — произнес один и дважды ударил его ножом в живот.

Добивать его не стали и все молча разошлись по отрядам.

В больничке, лежа с зашитым животом, Иван узнал, что авторитетным заключенным стало известно, что он, находясь в пересыльной тюрьме, взял себе биографию одного из авторитетов Новгорода. Сначала все проходило гладко — его хорошо встречали на пересылках, честная воровская братва делилась с ним последним, он вкусно ел и крепко спал, не зная, что малявы уже неслись по тюрьмам и лагерям, и жить ему оставалось недолго. Чужая жизнь, взятая на прокат, на зоне не прощается.

Иван провалялся в больничке больше двух месяцев и вышел оттуда худым и бледным. После того как его поставили на ножи, Иван не знал, как ему жить на зоне. Идти в «мужики» ему не хотелось — пришлось бы обязательно работать, а работать Иван не любил. Записаться в «активисты» — боялся блатных, которые не простили бы это.

Пока он размышлял над превратностями судьбы, его вызвал начальник оперативного отдела:

— Как дела, резаный? Ты знаешь, что ты приговорен, и жить тебе дня два?

У Ивана подкосились ноги. Он уперся рукой о стенку и со страхом взглянул на «кума».

— У тебя одна дорога — в актив. Вокруг тебя одни ножи. Думай, — произнес начальник и закурил.

Иван лихорадочно думал. От умственного напряжения на его покатом лбу появилась испарина.

— Я согласен, — еле слышно произнес Иван.

Его назначили хлеборезом в столовую.

* * *

Жизнь Ивана потекла размеренно. Иногда ему казалось, что ничего не может поколебать его будущее, да и срок, словно майский снег, таял день за днем. Однажды во время помывки в бане его попытались ошпарить. Один из заключенных налил полную шайку кипятка и медленно направился к скамейке, на которой сидел Иван. Тот сидел спиной и не видел происходящего. Вся голова и лицо были в мыле. Осужденный уже поднял шайку, но вдруг что-то произошло, никто толком и не понял, заключенный с криком свалился на пол, страшно ошпарив себе лицо и грудь.

Того, что Андрей подбросил ему под ноги кусок мыла, никто не заметил. Единственным человеком, узнавшим это, был Иван.

Тогда же он пообещал пригласить Андрея к себе, в Новгород.

Однако, как говорят, если хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Так и случилось. Иван оказался на свободе на полгода раньше Андрея, и новая жизнь захлестнула его. За все время, пока Андрей досиживал срок, Иван не отправил ему ни одной обещанной посылки. А ведь клялся матерью. Прошло еще полгода, и Иван вообще позабыл о друге.

И его недавний звонок мало бы что изменил. Иван пил ежедневно, не просыхая. В последнее время начал путать дни и недели, да они у него и не отличались.

И вот сейчас, находясь в баре, Иван не радовался приезду своего товарища. Проснувшееся было чувство вины быстро сменилось вечным желанием выпить за чужой счет. Андрей заглянул в глаза бывшего друга, но не смог разглядеть там ни радости встречи, ни вообще чего-то человеческого — болото, топь, грязь.

Оплатив заказ, Андрей вышел. Бывший кореш и собутыльники шустро пересели за его столик и бросились подъедать и допивать.

* * *

Андрея разбудил настойчивый стук в дверь его номера. Быстро одевшись, он открыл. На пороге стояла миловидная блондинка чуть более двадцати лет. Спросонья парень не сразу сообразил, чего та хочет:

— Что нужно?

Оказалось, хочет скрасить его одиночество.

До этого Андрею не приходилось ночевать в гостиницах — больше в бараках, но он прекрасно знал о ночном сервисе в таких учреждениях.

Знал, что гостиничные проститутки работают под крышей местных милиционеров и поэтому абсолютно не боятся тревожить клиентов. Как правило, жрицы любви платили по пятьдесят процентов своего дохода милиции, двадцать процентов — администратору, поэтому их ночная работа всем была выгодна.

Оценив внешность посетительницы, Андрей пригласил ее. Девушка смело вошла, разделась и направилась в ванную комнату.

Андрей открыл ее сумочку и нашел студенческий билет и паспорт. Ночную посетительницу звали Валентина Орлова, она студентка одного из вузов Ленинграда. Перевернув страничку паспорта, Андрей прочитал, что Валентина прописана и проживает в Новгороде. Перечитав несколько раз, на всякий случай он запомнил адрес. Выйдя из ванной, девушка погнала туда Андрея.

Проснулся он только в десять утра. Сильно болела голова, хотя он и выпил-то всего полбокала вина. Сама Валентина не пила, налегала на апельсиновый сок, который он купил ей в буфете ресторана. Андрей посмотрел на стол и увидел два тщательно вымытых бокала. Сбросив одеяло, хотел подняться, но сильнейшая боль в голове заставила лечь.

«Что со мной? — испугался Андрей. — Что она со мной сделала, эта тварь! Отравила чем-то!» Он попытался вспомнить прошедшую ночь, но в голове крутились лишь отдельные фрагменты.

Он добрался до туалета и заставил себя выпить полный графин воды. Когда желудок был полон, началась рвота. Эту процедуру он проводил раз за разом, пока не почувствовал облегчение.