Казанские "Тандерболты" (ЛП)

Спасатели уже добрались до самолёта и теперь торопились вызволить команду. Хьюз рассмотрел нескольких русских рабочих, лупивших по хвостовой башенке кирками, кувалдами и всем что смогли найти. Плексиглас сопротивлялся недолго. Полковник услышал "уррра", когда они вытащили стрелка, живого и, по-видимому, вовсе невредимого. Другая группа русских построила пирамиду, чтобы поднять двоих товарищей на самый верх фюзеляжа "Мародёра". Они расколотили верхнюю башенку и под одобрительные вопли извлекли ещё одного стрелка. Возле носа разбитого бомбардировщика американцы вытаскивали экипаж из штурманской и пилотской кабины. Два сержанта забрались в рассевшийся фюзеляж, чтобы найти других выживших, и вернулись с тяжелораненым бортинженером.

Генерал Эдкинс подошёл к ним.

- Вы оба достойны Бронзовой Звезды[103]. Как вас зовут?

Более старший из них взял инициативу на себя.

- Я - сержант Уинт, сэр. А это сержант Кидд. Мы оба из БАО[104].

- Ну, сегодня вы однозначно заслужили награды. Я напишу на вас представления. Правда, не буду обещать, что они пройдут, но напишу.

Эдкинс перешел к русским, обменявшись рукопожатиями и похлопав по плечам. Он знал, что они предпочтут в качестве награды добрую выпивку, и направился к помощнику за новостями.

Члены команды, живые и мёртвые, лежали на траве в стороне от разбитой машины. Эдкинс и Хьюз посмотрели на них. Бомбардир, второй пилот и радист погибли. Пилот и бортинженер ранены. Только верхний и хвостовой стрелки не пострадали.

- Что произошло?

- Зенитки, сэр. Они просто растерзали нас. И ещё дежурили истребители, добить тех, кто успел выскочить из-под обстрела.

Майор Вуд до сих пор не совсем осознавал, что жив и вернулся на базу.

- Истребители встретили нас в лоб. А у нас спереди всего один пулемёт.

- Как только будете в состоянии, изложите всё письменно, - Эдкинс наблюдал, как раненых укладывают в машину скорой помощи. Обоих стрелков тоже отправили к медикам, на них накатил шок от пережитого. - Нам надо точно знать, что сегодня произошло и почему.

- Я и сейчас могу сказать, почему, - Вуд был потрясён тем, с какой скоростью исчезла его эскадрилья. - Нельзя летать на таких крупных самолётах как 26-е, столь низко. Лёгкая зенитная артиллерия убийственна для них. "Крепости" доказали, что способны преодолевать огонь средней и тяжёлой на большой высоте. Нам надо делать так же.

Лес, к северу от Поливаново[105]

Теперь их было восемь. Телом, по крайней мере. А вот где сейчас душой Е?лень[106], я не знаю, - Шульц посмотрел на молодую женщину, которая осуществила невероятный подвиг - проникла в центр управления Люфтваффе, а сейчас, казалось, хотела бы никогда не появляться на свет. Её потайное имя Шульц узнал ночью, оно означало оленя женского пола, и удивительно подходило ей. Она обладала естественным изяществом самки, вот только хотела умереть.

Партизаны разошлись вокруг. Двое обеспечивали боковое охранение, один ушёл в передний дозор, ещё один - тыловой. Оставшиеся двое прикрывали непосредственно Шульца и Е?лень. Это внезапно напомнило сержанту, насколько основательно партизаны взялись за задачу провести его через линию фронта. А ещё он подозревал, что это должно было предотвратить попытку Е?лень застрелиться. Шульц искал способ поговорить с нею, попытаться заставить её выйти из раковины и вернуться в окружающий мир. Он решил, что стоит попробовать прикоснуться к чему-то, что, вероятно, осталось для неё хорошим воспоминанием.

- Мне говорили, до войны ты была учительницей?

К его облегчению, он угадал. Е?лень действительно слегка улыбнулась, вспомнив дни перед тем, как на страну обрушилось страдание и отчаяние.

- Всё верно. В Саранске, это порядком на запад отсюда. Я преподавала детям немецкий и английский, как часть сложного школьного предмета "Жизнь и работа семьи в деревне и городе". Ещё я наставляла их в диалектике и понимании леса. Юным пионерам нужно знать, как вырасти хорошими товарищами. Так я и сама научилась по-настоящему выживать в лесах.

Её голос ожил, когда она говорила о довоенном времени, но улыбка исчезла, как только вернулись воспоминания, связанные с войной. Но обнаружив, что кто-то интересуется её жизнью, она рискнула сделать шаг навстречу.

- А чем ты занимался до войны?

Шульц заметил, что она не использует его имя, кажущееся немецким.