Казанские "Тандерболты" (ЛП)

Вместе с ним из облаков появлялись остальные "Тандерболты" их эскадрильи, рассеянные после долгого подъема в нулевой видимости, но только один отошёл сильно в сторону, левее. Эдвардс решил, что пилот не обратил внимание на крутящий момент от мощного двигателя и дал увести себя. Но удачно, что налево, а не направо, к основной массе самолётов.

"5х5" выглядел иначе, чем во время первых полётов. Индекс подразделения на фюзеляже, у самого хвоста, закрасили. Его нарисовали намного меньшими буквами, такими, что разобрать их можно было только вблизи. Вместо него опознавательным знаком эскадрильи теперь служил ярко-красный обтекатель двигателя, с маленькими синими звёздочками. Рули тоже сделали красными. Приказ изобразить визуальные знаки опознания на капотах и рулях пришёл с самого верха как обязательный к исполнению. Но с ним же поступило и "предположение" пилотам нарисовать имя любым художественным способом, какой они посчитают подходящим.

Как раз ночью перед тем, как поступил приказ, Эдвардс играл в кости и выбросил подряд несколько десяток. Сначала он не поверил своим глазам и перебросил, но снова получил десятку. И наконец, когда кости в третий раз уставились на него глазками двух пятёрок, он подумал, что мироздание хочет ему что-то сказать. Так наутро PI-H стал "5х5", а на носу появился рисунок двух игральных костей, лежащих пятёрками вверх.

Блудный "Тандерболт" воссоединился со строем. Пилот выглядел растерянно даже из-под лётного шлема, кислородной маски и очков. Это была "Жани", машина Билла Андерсона. Эдвардс успел одёрнуть себя за секунду до включения связи. Приказ гласил, что теперь самолёты надо вызывать по их именам. К этому ещё предстояло привыкнуть.

- Держись левее меня, "Жани".

- Принял, "5х5". Извини, что заблудился.

Шестнадцать P-47 360-й эскадрильи 356-й истребительной авиагруппы шли на север. В районе Хахалов[158] им предстояло встретиться с "Крепостями", и затем расчистить пространство на запад от настолько, насколько это возможно. Немного восточнее 359-я эскадрилья займётся тем же самым, а 361-я заглянет ещё дальше на запад. Итого, по плану, над вражескими позициями должна быть проверена полоса шириной почти сто километров.

Всё упиралось в расход топлива. R-2800 хлестал бензин вёдрами, и следить за его расходом надо было тщательно. В эскадрилью передали полевые наборы для установки крыльевых подвесов, на которые можно было зацепить 500-л сбрасываемый бак или четвертьтонные бомбы. Инженеры и механики с завода в Эвансвилле прилетели к ним на C-54[159] и наладили всё раньше, чем в других подразделениях. Сегодня самолет взлетел на внутреннем баке, но переключился на подвесные, ещё не успев полностью убрать шасси. И теперь надо было высосать их досуха, прежде чем сбросить.

Первым делом Эдвардс обеднил смесь настолько, что ещё немного, и двигатель заглох бы. Конечно, обеднение смеси влекло нагрев головок цилиндров. В норме они дополнительно охлаждались с помощью протекающего по специальным канальцам топлива. И чем богаче смесь, чем больше мощности выдаёт мотор, тем лучше он охлаждается. Уловка работала в обе стороны - при сохранении высоты двигатель отдавал больший момент на вал, росла скорость, и рёбра цилиндров обтекало больше воздуха. Эдвардс методом проб и ошибок подобрал сбалансированный режим, точку пересечения двух кривых - охлаждения и состава смеси. К его огромному удивлению, большинство других пилотов тоже дошли до такого решения.

Был и ещё один способ выжать из баков всё до капли. Внизу, в уголке кабины, стоял прибор, отслеживающий давление топлива. Когда подвесные баки окажутся на грани опустошения, стрелка кратковременно отклонится на ноль, но на несколько секунд вернётся в обычное положение. Потом она упадёт на ограничитель, и там и останется - подвесные баки исчерпаны, двигатель вот-вот остановится. После первого движения стрелки надо переключиться на внутреннее питание, и можно сбрасывать подвесы.

Вперед Эдвардс видел молочный-белый шлейф, тянувшийся за плотными боевыми порядками B-17. Выше них вились длинные, изгибающиеся следы P-47-х 4-й истребительной группы. До сих пор бомбардировщики всегда сопровождала их 356-я. Новички тоже несли новый окрас - красно-белые полосатые носы и ярко-красные кили. Убедившись, что подошедшие самолёты - свои, они вернулись к "отаре".

С этого момента начиналась свободная охота. Если бы 4-й авиагруппе не удалось встретиться с "Крепостями", то запасной план предусматривал сопровождение как раз силами 356-й авиагруппы. И даже на случай, если "Тандерболты" не выйдут в точку рандеву, 55-я истребительная группа на P-38 уходит от Волги и прикрывает рейд. Ну а если и они заблудятся в сплошной облачности, тогда бомбардировщики сбиваются ещё плотнее и идут только на одну цель.