Казанский Каин

Вызвали еще раз на допрос Сэма и Комсу в надежде разузнать, где может скрываться Раскатов. Те ничего не вспомнили. Про себя Геша никогда ничего не рассказывал, были ли у него еще какие знакомые в городе кроме них – они ведать не ведали.

– Коли его дома нет, стало быть, уехал, – многозначительно изрек Комса, всем своим видом показывающий, что из всей преступной троицы он меньше всего виноватый. И вообще оказался в банде случайно…

– Куда же он мог уехать? – поинтересовался Щелкунов.

– А кто ж его знает, – чуть подумав, все так же со значением произнес Комса. И неожиданно добавил: – На машине куда хошь можно уехать. Хоть в Москву, хоть в Анапу с Алупкой…

А ведь точно! Виталий Викторович с досады даже прикусил губу. И как это он забыл про автомобиль «Москвич»!

– А где у вас обычно стояла машина? – быстро спросил он.

– Дак это… в сараюшке, в самом конце Слободской улицы, – так же быстро ответил Комса. – За ней однорукий Михеич приглядывал.

– Кто такой этот Михеич? – нетерпеливо спросил майор, понимая, что Геннадий Раскатов на машине может уехать и дорога каждая минута.

– Да знакомый Сэма…

В управлении взяли новенькую «Победу» – ее без всяких вопросов выделил Виталию Викторовичу на время проведения оперативных действий по обезвреживанию банды Раскатова начальник УГРО подполковник Фризин – и поехали на Слободскую улицу, что находилась в Свердловском районе города. Нашли сарай, вскрыли. «Москвича» в нем не оказалось. Буквально через полминуты к сараю примчался мужик годов под пятьдесят с пустым рукавом вместо левой руки.

– Кто такие, чего надо? – грозно изрек однорукий и помахал здоровенным гаечным ключом, зажатым в правой руке.

– Где «Москвич»?

– А какое твое дело? – так ответил на вопрос Виталия Викторовича Михеич.

Майор Щелкунов показал свое служебное удостоверение и нетерпеливо повторил вопрос:

– Где «Москвич»?

– Уехал, – последовал короткий ответ.

– Когда? – спросил Виталий Викторович.

– Да с полчаса назад, – изрек однорукий Михеич и только теперь опустил гаечный ключ.

На розыск автомобиля «Москвич-400» номерной знак «ТГ 18–28» была брошена вся городская милиция. На дорогах, трактах, шоссе и выездах из города были учреждены милицейские дозоры, поголовно проверяющие все «Москвичи» и прочие легковые автомобили. Майор Щелкунов ходил из угла в угол в своем кабинете и ждал, когда раздастся столь ожидаемый им звонок. И наконец дождался…

– Москвич с номерным знаком «ТГ 18–28 восемь» видели на Оренбургском тракте недалеко от танкового училища. Он движется в сторону бывшего Воскресенского монастыря.

– Едем! – подхватив с вешалки кожаную куртку, крикнул Виталий Викторович капитану Рожнову, нервно курившему у окна.

Через несколько секунд кабинет начальника отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления МВД опустел…

Глава 18 Жаль, что «Москвич» не «Победа»

Геннадий заметил за собой слежку, но в этот раз отнесся к ней предельно серьезно. К тому же хвоста привел за собой Сэм. Вполне возможно, что красноперые установили слежку и за Комсой. Значит, их обложили и уже не упустят. Когда возьмут Сэма и Комсу, те вряд ли станут молчать и, выгораживая себя, непременно расскажут про него. Хотя многого они про него не знают. Время – уходить! Запасное место тоже подготовлено… Все-таки долго продержался, целых шесть лет, это немало. Да он и не рассчитывал, что все будет происходить безоблачно. Так не бывает, поскольку все, что имеет начало, имеет и завершение… Документы Геннадий всегда носил с собой, деньги лежали в тайнике вне дома, так что делать в Ягодной слободе ему больше было нечего.

Сначала он забрал из тайника деньги. Их было много: полный туристский рюкзак, обычно вмещающий в себя продукты питания, посуду, одежду, одеяло, предметы личной гигиены, аптечку да еще мало ли чего. Потом, проверяясь, нет ли за ним слежки, отправился на автобусную остановку, доехал до Слободской улицы, прошел в самый ее конец, открыл ничейный сарай и завел «Москвич». Прибежал однорукий Михеич, Филоненко-Раскатов помахал ему рукой: все, мол, в порядке – и выехал из сарая.

Из города решил выезжать по Оренбургскому тракту. По нему, в отличие от старого Сибирского тракта и Горьковского шоссе, проходил самый слабый поток машин. Когда выехал на тракт, немного успокоился, расслабился, и как в наказание за снижение внимания и собранности, недалеко от танкового училища показался милицейский пост. На середину дороги выбежал сержант и стал подавать знаки остановиться. Но Гена Филоненко лишь прибавил скорость. И сержант едва успел отскочить, иначе «Москвич» сбил бы его. Оглянувшись, Геннадий увидел, что сержант и его напарник садятся на мотоцикл, чтобы начать преследование.

Дорога оставляла желать лучшего, поэтому оторваться далеко от преследователей на «Москвиче» всего-то в двадцать три лошадиных силы не получалось. Уже проехав Архиерейский лес, Филоненко понял, что милиционеры на мотоцикле от него не отвяжутся, и решил освободиться от преследователей самым кардинальным способом.