Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти

Значительный вклад в изучение сенатских ревизий был сделан на рубеже XIX–XX вв. Тогда в связи с подготовкой юбилейного издания «История Правительствующего Сената» к этому институту надзора обратились историки-правоведы А. Э. Нольдэ и И. А. Блинов[154]. В другом юбилейном издании, посвященном истории деятельности Комитета министров[155], были рассмотрены правовые полномочия ревизоров и опубликованы материалы отдельных ревизий, а также переписка «визитаторов» с министрами. Документы ревизий хранились в архивах «в первобытном состоянии в тюках» и только к началу XX в. стали постепенно вводиться в научный оборот.

После 1917 г. уже по иным причинам эти материалы опять оказались на периферии исследовательских интересов. Правда, в канун Великой Отечественной войны ленинградский исследователь М. И. Ахун[156] призвал коллег начать описание и изучение этих источников. Но война сместила вектор научных интересов отече ственных ученых. Лишь в середине 1960-х в статье Э. С. Паиной была оценена репрезентативность этого комплекса источников[157].

С этого времени отдельные данные из материалов ревизий стали включаться в отечественные исследования. Так, они обнаруживаются в региональных публикациях, посвященных изучению капиталистических отношений в пореформенной России[158]. Материалы сенатского контроля использовал академик Н. М. Дружинин[159]. Специально к ним обращались А. В. Ремнев[160], О. В. Морякова[161], Р. Р. Хайрутдинов[162]. Тем не менее информационные возможности этой источниковой кладовой до настоящего времени в полной мере не использованы. Эти материалы преимущественно являлись секретными, поэтому были доступны лишь узкому кругу администраторов. Несмотря на это, общественность провинции сенаторские ревизии воспринимала как самый действенный способ контроля за местными коронными учреждениями, как пря мой, оперативный канал связи между органами государственного управления и населением.

Правовым оформлением сенаторских ревизий послужила уже упомянутая инструкция 1799 г. Эта инструкция не могла остаться незамеченной в исследовательской литературе, поэтому ее содержание хорошо известно[163]. «Пункты, служащие в наставление и руководство гг. сенаторам», включали в себя пять позиций, по которым необходимо было собрать следующую информацию: 1) «правосудие» — сведения о решенных и нерешенных делах, об исполнении законов и «нет ли волокиты»; 2) «внутренняя полиция» — о разделении губернии на уезды (по новому губернскому строительству они должны были состоять из 10 уездов), число жителей в них, промыслы, торговля и цены на продукты, везде ли есть полиция и «спокойствие»; 3) «поборы», то есть налоги, их законность и недоимки; 4) «о земледелии» — особое внимание сенаторов обращалось на казенных крестьян для дальнейшего совершенствования земледелия и наделения землей или их переселения; 5) «о казенных лесах». Кроме того, ревизующие сенаторы должны были получить сведения о деятельности отдельных учреждений: приказа общественного призрения, дворянских опек, сиротских судов и т. д. Таким образом, всесторонней проверке подвергались губернское управление; деятельность судебных учреждений; финансовое состояние губернии; экономическое положение населения. В дополнение следовало собрать сведения «от кого надлежит» о нуждах, недостатках и «пользах общих» с мнением первых лиц местной администрации об улучшении жизни в губернии. Этот пункт инструкции не был обязательным, он должен был заполняться, если губернатор выступал с каким-либо конкретным проектом или предложениями. Официальное заключение ревизора относительно высказанных инициатив выступало в данном случае мнением эксперта. Думается, идея создания этой части инструкции затем переместилась в структуру будущих губернаторских отчетов.