Казарма

Школа прапорщиков полностью отказалась от производства в офицеры и уходит на фронт ударным батальоном. В этом хотят видеть подвиг. Просто из двух зол выбирают меньшее. Трусами их назвать - не повернется язык. Но в недостатке мужества их обвинить должно. Они больше смерти на фронте боятся соприкоснуться с революционной казармой. Их запугали казармой. Они тут муку принять боятся. Их ужасает, что офицеров переводят на ротный котел, требуют, чтобы они спали тут же на соломенном мату. Ведь прошли они эту школу и сами в полках. Чего же им бояться? Знают, что это не страшно. Страшно иное, - что нечего сказать, нечему научить. Приди в казарму и устрой так, чтобы по крайней мере муку не воровали и выпекали хлеб, а не свиной корм. И дай казарме, армии новую словесность, такую, чтобы солдат в ней был изображен не презренным рабом, а человеком.

--------------

На плацу, куда три полка собираются митинговать, майданчики вытоптали. Если с балкона смотреть, откуда речи произносятся, - все поле покрыто круглыми пятнышками, как веснушками лицо: все майданы. Отговорил митинг, - и по всему полю рассыплются кружками. Коротин на воле оказывается "юлальщиком" был. Смотрю сидит середь майдана, "юлу" на шесть номеров пускает и покрикивает точь-в-точь, как на Самокатах в ярмарке: - "На рубль рублем, на пятерку пятеркой отвечу". И ставят и рубли и пятерки. Трутся вокруг какие то штатские в бархатных тужурках и лаковых голенищах. На других майданах какие то затейливые машинки: шарик винтом вниз падает и катается по лункам с номерами. Картишки на разостланном носовом платке. У банкомета такое проворство в пальцах и столь оттопыренный большой палец левой руки, что в нем нельзя не признать сразу шулера или балаганного фокусника, что недалеко от того же. Да он и не скрывает. "Выйду из казармы, свою мельницу открою". Мельница - игорный притон. Ефрейтор Гавриков

натло продулся. Говорю: - "Ну, как вам не стыдно с ним играть, - ведь явный шулер". - "Так что ж! Поймаем, - жив не будет. Шулеру тоже нельзя под ряд брать. Кому-кому да должен он дать карту". Вот какой нам маленький шанс нужен. С таким китайским мировоззрением нам Германия не страшна.

--------------

На митингах уже сознают (руководители), что казарме надо задать работу. Нельзя в одну дудку, что оберегать революцию. Надо указать цель и предмет. Кого бить, что разрушать. Иначе казарма сама пойдет искать, где же прячется контр-революция. И вижу трепет перед этой задачей. Ну, если вожди революции не решатся, не придумают, что нам делать и "умоют руки" - что тогда может произойти! -

--------------

На базаре. Смотрю издали - на землю брошен яркий зелено-синий шелковый платок и никто не поднимает. Подошел поближе. На земле, на каком то, надо думать, сладком пятне сплошь кишат зелено-голубые золотистые мухи. Трупные. И кишат, не взлетая, от того и кажется издали, что будто играет шелковым платком ветерок. И ведь сколько!

--------------

По ту сторону путей за вокзалом железной дороги - казенный винный склад. Подпрапорщик (контр-разведка) подал мысль, что надо поставить караул, так как он слыхал, что солдаты собираются "посмотреть" склад. Ставить ли караул? На митинге об этом спорили три часа. Познер сказал не речь, а фейерверк, как царское правительство спаивало народ. И все рукой с балкона в ту сторону, где склад. Процитировал даже какого то модерниста, что "Вино, смеясь, весь мир колышет". Как апплодировали! И единогласно решили поставить караул. Мне разводить. Гляжу, мои часовые винтовки и по большому чайнику на брата берут. Зачем? Смущенно, но грубо: - "Жарко, аль нет? - воды запасти". - "Довольно одного". Вечером принесли назад полон чайник спирта. "Это не дело, говорю. Дайте-ка, я вылью, товарищи. - "Так даром мы что ли караулили". - "Перепьетесь". - "Зачем перепьемся. Продадим. Тут на триста рублей разводки сделать можно". - "Доложу комитету". - "Докладывай хоть чорту, хоть дьяволу". Кругом нас собрались и тянутся с кружками: - "Почем стакан?" Подошел ротный фельдшер: - "Не вздумайте сырой водой разводить". Звоню в штаб. Прошу больше караула не назначать к складу. Голос самого Познера: - "Как не назначать, да вы знаете,