Казацкие байки

камень и горько заплакал. Вспомнил он, как тяжко работал три долгих года, как часто рвал одежду, когда пас скот в лесу да в горах. А теперь вот даже ниток не на что ему купить, чтобы дырки на штанах да на кожушке стареньком залатать. Но только и старушкам не мог он отказать, видя их старость почтенную, да нужду великую…

— Ох, и попадет же мне от матушки, — промолвил мальчик, утирая горькие слезы. — Хорошую трепку она мне задаст…

И вдруг чей-то голос спрашивает:

— Почему ты так горько плачешь, казаче?

Поднял он голову и увидел маленькую, сгорбленную старушку.

— Как же мне не плакать, — ответил хлопчик. — Три года пас я скот и получил за работу всего три талера. Но встретились мне на пути три старушки, которые в великой нужде пребывали, и отдал я им все свои сбережения. И домой к матери я явлюся на Рождество с пустыми руками.

— Не плачь, хлопчик, — сказала старушка. — Это ведь мне ты отдал свои монетки и в первый, и во второй, и в третий раз.

Не поверил казачок и сказал:

— Этого не может быть! Я же видел, что отдаю монетки трем разным старушкам!

— Это так и было, Тарасик, — заверила его старушка. — И за каждую твою монетку я исполню одно твое желание. Ну, чего бы тебе хотелось?

— Вот спасибо, так спасибо, — засмеялся мальчик. — Если вы, бабушка, даже имя мое знаете, значит, говорите правду, и я больше не буду плакать. Так, чего же мне пожелать? Хочу я, бабушка, получить такой гаманок, в котором никогда бы не переводились деньги. Потом, хочется мне иметь такую скрипку, чтоб, как только я заиграю на ней, все бы в пляс пускались. Ну, и хочу я получить ружье, которое всегда бьет в цель.

— Ну что ж, это ты неплохо придумал, — сказала старушка. — И раз ты

отдал мне все, что заработал за три года, я исполню твои желания!

И в тот же миг в кармане у мальчика очутился кошелек, через плечо

висело ружье, а в руках он держал скрипку.

— Большое спасибо, — сказал Тарасик и низко поклонился старухе. — Теперь-то уж матушка меня ругать не станет!

Попрощался он со старушкой и быстро зашагал по дороге. А старушка

посмотрела ему вслед и исчезла, словно растаяла.

Пришел мальчик домой, рассказал матери обо всем, что с ним

приключилось, и показал старушкины подарки.

— От ружья и скрипки какая польза? — сказала мать. — А вот кошелек,

может, на что и сгодится! Дай-ка я посмотрю, нет ли в нем монетки? Сходила бы я тогда в город Орехов да купила бы каравай хлеба и кувшинчик молока на ужин.

— Каравай хлеба да кувшинчик молока?! — засмеялся Тарас. — Маловато

что-то! Лучше купи меру муки да два пуда сала, вот тогда будет нам, чем подкрепиться.

— Ох, ты и простофиля, Тарасик! — покачала головой мать. — Хорошо, если на каравай хлеба да кувшин молока хватит. Ну-ка, давай гаманок!

— Подставляй передник, матушка! — весело закричал Тарас, развязывая тесемку гаманка.

Тарас тряхнул гаманок, и в передник так и посыпались серебряные

талеры.

— Остановись! — закричала мать, когда передник наполнился доверху. — Оставь немного на другой раз!

— Иди, матушка, в город и купи все то, что сочтешь нужным, — сказал Тарас. — Да домой возвращайся в повозке с влошадью.

Завязала матушка передник и пустилась в путь. Купила она меру муки да два пуда сала, а денег вроде бы и не убавилось. Пошла она тогда по лавкам бродить да на разный товар глядеть, а как понравится ей что, запустит руку в передник, горсть серебряных монет вытащит и покупает.

Ну, люди, само собой, приметили это, стали глазеть на нее да

перешептываться.

— Что это случилось с Марией? Неужто ж эти деньги достались ей

честным путем?

Посоветовались да пошли в атаманское правление. Атаман, конечно, сразу решил, что Мария кого-то ограбила. Ибо, где ей взять столь великие деньги?! Надел он саблю, шапку баранью, натянул блестящие чоботы, кликнул стражу и отправился на рынок.

А Мария все по лавкам ходит, товар разглядывает.

— Ну-ка, Мария, шагай за мной! — грозно закричал атаман.

Запричитала женщина, говорит, что ничего плохого не сделала, мол,

сын дал ей деньги. Да все напрасно.

— Не плети мне здеся небылицы, — сказал атаман. — Лучше признайся! А то посажу тебя в холодную на хлеб и воду!

Как ни плакала Мария, как ни уверяла, что она невиновна, ничего не помогло. Схватила ее стража и потащила к атаманскому правлению. Посадили ее там в

маленькую каморку, и атаман самолично запер дверь на засов. И велел он всем жителям города явиться на дознание.

Скоро двор правления был набит битком. Кому во дворе места не хватило, столпились на улице. Вот атаман и говорит:

— Пусть выйдет вперед тот, кого сегодня обокрали. Мы вернем ему деньги, а вора накажем.

А только никто вперед не выходит. Лицо у атамана все красное стало, люди друг на друга поглядывают. Да только оказалось, что ни у кого ничего не пропало, так что и обвинять Марию в краже было некому. Вот только откуда она взяла столько денег, никто понять не мог.

А Тарас тем временем все мать поджидает. Он уж проголодаться