Каждая мертвая мечта

Передние стены фургонов щетинились как минимум тремя рядами бамбуковых пик, выставленными под разными углами. Сзади, на высоких жердях, бились на ветру куски разноцветной материи. Вся конструкция была в двадцать футов высотой и выглядела пугающе. Настолько, что с расстояния в сотню ярдов первые кони начали идти боком и приостанавливаться, испуганные странной, незнакомой вещью, к которой приближались.

И тогда эта вещь принялась огрызаться.

Сотни стрел вылетели из глубины лагеря, выпущенные невидимыми лучниками, и пали на всадников. Несколько кавалеристов свалились с седел, некоторые животные совершенно отказались слушаться и, несмотря на боевые тренировки, сломали строй и разбежались. Командир пердии засвистел:

«Влево!»

Они повернули, приняв на себя еще один залп, но уже были к нему готовы, и бо́льшая часть всадников подняла щиты. С боков лагерь выглядел так же, как и спереди: фургоны имели высокие борта, из которых торчали три ряда заостренных и обожженных в огне бамбуковых пик: первый горизонтально, на высоте конской груди, второй – поднятый на два фута, а третий под таким углом, что даже самый прыгучий конь не преодолел бы этой высоты. Позади них к внутренним бортам фургонов были прикреплены длинные жерди с бьющимися на ветру широкими лентами шелка.

В высоких бортах на миг отворились бойницы, и пердия получила залп в бок. Одновременно с дождем стрел сверху.

Это было чересчур. Свисток проиграл быструю трель, и отряд отскочил назад.

Командир Соловьев бросил взгляд в сторону тылов повстанческого лагеря, где уже видно было сомкнутые ряды пехоты.

«Агар, спаси нас и сохрани», – успел он еще подумать, прежде чем стрела ударила его в лицо и свалила на землю.

* * *

– Этот лагерь на правом фланге повстанцев, дети, с утра меня озадачивал. На кой ляд они там его поставили, если у них было время выкопать серьезные укрепления? Это неожиданность от Кровавого Кахелле для Госпожи Пламени. Дальний Юг использует фургоны для обороны издавна. Но никто и никогда не пытался лагерем атаковать. И знаете почему?

Проклятие, они понятия о том не имели.

– Слоны. Окопанные фургоны защищают ряды кольев, ловушки и ров – с помощью такого можно выстоять против слонов, но движущийся лагерь те разнесли бы в щепки, потому что они твари настолько сильные, что их используют даже для пролома городских ворот, а кони их панически боятся. А потому Кахель-сав-Кирху и Кор’бен Ольхевар должны были решить две проблемы. Первая не слишком сложна, потому что повозки можно передвигать силой человеческих мышц. Но вторая? Как отразить атаку этих гигантов, когда лагерь выйдет с перешейка и откроет свой фланг? Соловьи ведь не позволят им беспечно копать рвы, втыкать вокруг лагеря колья и разбрасывать шипы либо бревна с набитыми на них гвоздями.

Кха-дар посмотрел на них, словно учитель на студентов, и продолжил:

– Наверняка невольники бронировали фургоны сильнее, чем обычно, и превратили их в настоящих ежей. Может, также рассчитывают на лучников с горящими стрелами. Кто знает? Ну что ж, если что-то выдумали, я надеюсь, что этого хватит. Их повозки слишком тяжелы, а потому они идут медленней военного каравана, что даст коноверинцам время для реакции. Но ведь им нет нужды ехать лагерем много миль. Сав-Кирху нужно только столкнуть Соловьев с холма, зайти Буйволам во фланг и открыть себе дорогу им в тыл, а потом, имея один фланг, прикрытый лагерем, а второй – рекой, ударить всем, что у них есть. Если уж он не сможет выиграть битву обороной – станет атаковать.

Ласкольник замолчал, потом поднял палец.

– Слушайте. Начинается.

И правда, лагерь коноверинцев уже утратил спокойствие. Офицеры бегали туда-сюда, выкрикивали приказы, а в поле зрения бойцов чаардана то и дело оказывалось все больше солдат. Все выглядело так, словно о чаардане забыли.

Кайлеан встала и призвала к себе Бердефа.

– Ему удастся, кха-дар?

– Разве я провидец, дочка? Это битва. Теперь время для хода Госпожи Ока.

* * *

– Передай Вуару Сампоре, чтобы он отступил под прикрытие стрелков и ждал. Пусть спешит половину людей, одних только лучников, остальная часть конницы должна быть готова подвозить им стрелы. Коссе пришлет ему столько пехоты, сколько сумеет. Он сказал, что у него как минимум десять Котлов и примерно две тысячи наемников.

– Слушаюсь, госпожа!

Гонец вскочил на коня и помчался с приказами. Лагерь повстанцев приближался, словно напирающая стена лавы: медленно, но неудержимо. Вуар Сампоре уже дважды бросал на него своих Соловьев, однако единственным эффектом было то, что трупы сотни всадников теперь лежали вокруг подвижной крепости, а две сотни – получили ранения. А еще – потеряли немало коней.

Но как минимум дважды они заставили врага остановиться, а потому фургоны пока что преодолели лишь половину расстояния до позиций коноверинцев. Когда начнут взбираться по холму, то замедлятся еще сильнее.