Его детство и юность пришлись на семидесятые и восьмидесятые, когда бешеной популярностью пользовались полуфабрикаты. Может, его БАС вызван потреблением излишнего количества химических консервантов, добавок или сахарина. Может, все дело в недостаточном питании, нехватке каких-нибудь необходимых витаминов в критическом возрасте. К примеру, 1977 год он прожил почти исключительно на болонской колбасе, чипсах «Доритос» и напитках «Танг» из порошкообразной смеси. Из-за этого у него БАС? Он выпил слишком много порошковых соков? Съел слишком много замороженных стейков, бисквитных батончиков и тарелок с сухими завтраками?
Существует ли вероятность, что БАС провоцируется какой-нибудь венерической болезнью, еще не выявленным вирусом? Бывает ли БАС у девственников?
Кто вообще им болеет? Судя по тому, что он наблюдал в клинике, ответ — кто угодно. Он видел двадцатипятилетнюю студентку-медика, шестидесятипятилетнего «морского котика» в отставке, социального работника, художника, архитектора, триатлониста, предпринимателя, мужчин и женщин, черных, евреев, японцев, латиноамериканцев. Эта зараза политически корректна до предела. Никаких тебе предубеждений, аллергий или фетишей. БАС — убийца, обеспечивающий равенство возможностей.
Почему БАС развился у сорокапятилетнего концертирующего пианиста? А почему нет? Он так и слышит голос матери:
Только когда в гостиной смолкают звуки пианино, он понимает, что стискивал зубы. Боже, как только Карина это выносит? Музыка звучит снова, но на этот раз в исполнении Карины, которая демонстрирует, как в действительности должно звучать это произведение, что можно сделать с теми же самыми нотами. Ее исполнение прекрасно, оно окутывает его раздраженные нервы мягким одеялом. Ричард встает и подходит к двери, чтобы лучше слышать.
Почему Карина забросила фортепиано? Эти получасовые занятия для детей после уроков не в счет. Почему отказалась от карьеры пианистки? Он притворяется, что не знает, — как часто делает, заигрывая с этим конкретным «почему». В отличие от «почему» про БАС, на это «почему» имеется по крайней мере один доказуемый ответ. Однако его доказательство Ричард никогда не признавал вслух.
В пору студенчества Карина бесспорно превосходила его и талантом, и мастерством и могла бы так и оставаться лучшим исполнителем, чем он, построить карьеру не хуже, а то и лучше, чем была у него, но она бросила классическое фортепиано ради импровизационного джаза. Для Ричарда это было душераздирающим, даже отвратительным зрелищем — смотреть, как ниспосланный свыше талант используется неправильно, не ценится по достоинству, растрачивается впустую. Он, безусловно, более чем предубежден, но, по нему, Моцарт, Бах и Шопен — боги, а их сонаты, фантазии, этюды и концерты — шедевры, неподвластные времени, и каждая нота в них божественно прекрасна. Чтобы исполнять их на мировой сцене, необходимы образование, талант, страсть, техническая точность и бесчисленные часы усердной практики. Мало кто на земле способен на это. Карина — одна из этих немногих. Джаз же он находит небрежным, невнятным, неприятным на слух, такую музыку играют по большей части выступающие в кабаках невежественные дилетанты, и Ричард никогда не понимал, почему джаз так трогает душу Карины.
Даже если отбросить его снобистское, спору нет, пристрастие к классической музыке, самозабвенная увлеченность Карины джазом не могла привести ни к чему хорошему, о чем он ей не раз говорил и что, вероятно, ее только подстегивало. Если выстроить стабильную, уважаемую и приносящую хорошие деньги карьеру для классического пианиста редкая удача, то обеспечивать себя исполнением джаза — это все равно что получить работу на Луне. Единственный ничтожный шанс пробиться джазовая пианистка может ухватить, лишь играя с самыми лучшими, развивая, пестуя и совершенствуя себя как исполнителя бок о бок с другими высококлассными музыкантами с этим же редким призванием. Карине нужно было находиться там, где встречаются такие виртуозы, — в Новом Орлеане, Нью-Йорке, Париже или Берлине.
После окончания Кёртиса они с Кариной жили в Нью-Йорке. Она нашла себе постоянную работенку: выступала с потрясающим саксофонистом и ударником в клубе «Виллидж вангард». Денег это почти не приносило, зато делало ее счастливой. Она была в начале чего-то настоящего, впереди открывалось много возможностей, и они оба это чувствовали. Кто знает, что могло ждать ее в будущем, если бы они остались?