Каждой клеточкой тела

Я всхлипнула, подавив дрожащий вдох, и тихо двинулась в сторону двери. Мне нужно было как можно быстрее покинуть это место моей скорби, чтобы успеть зализать раны ещё до того, как меня посетит желание сделать что-нибудь с собой, как бывшая девушка Калеба. Но не успела я сделать и пяти шагов, как была схвачена крепкими руками, и прижата к стенке мощным телом. Рон навис надо мной, а я повернула лицо в сторону, чтобы не видеть его разъярённого взгляда и крепко сжатой челюсти. Мне хотелось раствориться в душном воздухе, чтобы прекратить страдания, разъедающие едва живую душу.

– Посмотри на меня, – тихо попросил Рон. Я зажмурилась. – Детка, пожалуйста, посмотри на меня. – Я не шелохнулась и затаила дыхание. – Блядь.

Рон снова ударил по стене, но теперь уже рядом с моей головой. А в следующую секунду его губы прижались к моим, сминая мягкую кожу и не давая вдохнуть. Вся ярость и боль, которые я в себе держала, вырвались наружу. Я схватила его за волосы, притянув ещё ближе к себе, и приоткрыла рот, впуская горячий язык. Мы целовались так, как будто хотели причинить друг другу ещё больше страданий. Рон обхватил мою талию и поднял меня вверх, впечатывая в стену своим телом, а мои ноги привычно обвили его талию. Он так сильно вжался твёрдым членом в самое нежное место на моём теле, что становилось больно. Но я хотела этой боли и всего, что он для меня приготовил.

Через несколько минут яростных поцелуев с искусанными губами, Рон рванул мои трусики, и те, превратившись в клочья, полетели на пол. Следом за этим задребезжала пряжка ремня, раздался характерный звук расстегиваемой молнии. И уже через пару секунд он болезненно ворвался в меня, и замер, тяжело дыша. Я была мокрой и готова была бы принять его, если бы не месячное воздержание и эффект неожиданности. Как бы сильно Рон не брал меня прежде, он никогда не позволял себе так жёстко врываться в меня в самом начале, всегда давал время привыкнуть к вторжению. Но в этот раз всё было иначе, и это «иначе» приносило немыслимую боль между ног, как будто я только что снова потеряла девственность.

И всё же жжение внизу ни шло ни в какое сравнение с болью, в которой купалось сердце. Рон трахал меня, как в последний раз. Как будто вымещал на мне обиду, страх и осознание того, что больше это не повторится. По моим щекам стекали слёзы, а я вцеплялась в Рона мёртвой хваткой, как будто это помогло бы мне остаться с ним, несмотря ни на что. После нескольких толчков моё тело достаточно расслабилось, чтобы я начала чувствовать удовольствие, сравнимое, разве что с наркотической эйфорией. Крепче обняв его ногами и руками, я позволяла Рону задать ритм, который бы удовлетворил нас обоих. Я чувствовала, как подступает оргазм, каждой клеточкой тела, которая содрогалась и вибрировала под аккомпанемент моих стонов и мужественного рычания Рона, которое он посылал в изгиб моей шеи, слегка её прикусывая. Я откинула голову, полностью отдавшись удовольствию, простреливавшему от макушки и до самых кончиков пальцев. Когда Рон сжал мою грудь, я рассыпалась на тысячи мерцающих осколков, а перед глазами поплыли цветные круги.

Мою улыбку омывали слёзы радости и боли. Я была уверена, что после этого он даст мне уйти, закрыв дверь, как сделал это почти полтора месяца назад. Рон тяжело дышал, уткнувшись лбом мне в ключицу. Мы провели так примерно пять минут, пока дыхание не выровнялось. После этого он развернулся и понёс меня в сторону спальни, немало удивив. Я думала, что он опустит меня, и, не глядя в глаза, предложит подвезти до дома. Но следующее, что я почувствовала, – прохладу простыней и руки Рона, стягивающие с меня платье.

Я удивлённо смотрела на него, но он как будто выполнял стратегически важную задачу, избавляя меня от одежды. Его брови были слегка нахмурены, а губы сжаты в ровную линию. Лоб был покрыт испариной после нашего бурного воссоединения, а мышцы на руках подрагивали от сильного напряжения. Я смотрела, как играют татуировки на покрытых мышцами руках и едва сдерживала улыбку от того, что мне дан шанс ещё немного побыть с ним, почувствовать его, напиться им.

– Ненавижу то время, когда мы не вместе, – сквозь стиснутые зубы процедил Рон, опуская голову между моих ног и проводя языком горячую дорожку по центру наслаждения.

Я выгнула спину и с громким стоном вцепилась в его волосы, когда он повторил свой манёвр.

– Ненавижу то, что ты двинулась дальше, Мэл, – сказал он, поднимая голову и глядя на меня. Я посмотрела в ответ. Такие серьёзные разговоры с его головой между моих ног могли бы вызвать смех, потому что это и правда смотрелось забавно. Но мы говорили о слишком важных вещах, чтобы прервать их нелепой реакцией организма. – Ненавижу всё, что отдаляет тебя от меня, – закончил Рон, и вернулся к занятию, которое ласкало моё тело не меньше, чем слова – душу.