Каждому дан шанс

Ритмично, попадая точно в такт, послышались и шаги. Ярослава испугалась, хотела бежать, но не могла и пошевелиться. Руки, ноги, да и всё тело словно окаменело. Невдалеке вдруг вспыхнул красный огонёк, потом второй, потом вокруг зажглись десятки красных глаз-огней. Туман чуть рассеялся. Рядом возник невысокий человек, лицо которого было скрыто под серым, глубоким капюшоном. Он быстро приблизился и занёс руку с острым, длинным ножом и вонзил его прямо в сердце девушки. Она упала, больно ударившись о землю, тут же открыла глаза и огляделась. Машинально дотронувшись до груди в области сердца, Слава поняла, что просто заснула, и ей снова приснился кошмар. Заморосил мелкий дождь, который, соприкасаясь с землёй, стал издавать звуки, похожие на шаги крадущегося человека. Ярослава задрожала и не на шутку испугалась, что её сон сейчас может стать явью. Поднявшись с земли, девушка схватила свою ветровку и быстро побежала прочь от этого места.

«Как же далеко я забрела. Очень надеюсь на то, что я не заблудилась», – думала Слава, пытаясь вспомнить дорогу назад.

В лесу становилось всё темнее, и было уже сложно ориентироваться. Невдалеке, девушка услышала звуки проезжающих машин и лай собак. Через несколько минут она выбежала на дорогу, от которой до дома оставались уже считанные шаги. Зайдя во двор и затворив за собой калитку, девушка с облегчением выдохнула. Тишина, звенящая, почти потусторонняя, вдруг прервалась шумом подъезжающей машины. Глухо хлопнула дверца, и через несколько секунд резко зазвонил звонок.

Слава тут же открыла калитку и встретила своего гостя.

– Давид, привет! – просияв от счастья, сказала она.

Давид улыбнулся и протянул ключи от «Шевроле Лачетти».

– Принимай работу.

– Давид, я даже и не знаю, как тебя благодарить.

– А, пустяки, – махнул рукой молодой мужчина.

– Может быть, ты не откажешься от чашечки чего-нибудь? – предложила Ярослава.

– Я не откажусь, – потирая руки, довольно проговорил Гроссман.

Давид, следуя за Ярославой, оказался в уютной гостиной.

– Прошу, располагайся, – сказала Слава и замерла, проследив за внимательным, всё подмечающим взглядом Гроссмана.

Давид, осмотревшись, заключил:

– Уютно.

– Спасибо, – щёк Ярославы коснулся румянец. – Кофе? Чай?

– Чай, – сделал свой выбор Давид.

Вскоре Слава вернулась в гостиную с подносом, на котором восседал белый пузатый фарфоровый чайник, две хрупкие, элегантные бледно-розовые китайские чашечки, а также блюдо, наполненное янтарным, круглым виноградом, клубникой, и дольками жёлтого манго. Расположившись у камина, на белых шкурах, молодые люди стали разговаривать. Им было интересно, просто, легко, свободно, спокойно, комфортно наедине друг с другом. Создавалось впечатление, что они были знакомы с самого детства. В камине потрескивали поленья. Огонь, как будто бы рвался из оков на свободу, трепетал, создавая интересные очертания в тенях на стене. Сама обстановка располагала к тому, чтобы услышать какую-то тайну.

– Давид что ты любишь в жизни больше всего? – спросила Ярослава, и внимательно посмотрела на своего собеседника.

– Что люблю?.. – задумался Давид.

Ярослава внимательно наблюдала за его реакцией. Ей вдруг стало совершенно очевидно, что суть человеческой красоты вовсе не во внешности, фигуре, цвете кожи или волос, не в возрасте, а именно в живом блеске глаз, в энергетике человека.

Давид поднял глаза вверх, чуть прищурился и сказал:

– Я люблю играть, люблю побеждать. Я сейчас не имею в виду азартные игры. Считаю, что жизнь – это самая потрясающая игра, где самые большие ставки и накал страстей велик. Прежде всего, люблю побеждать себя и свои страхи. «Сознательный авантюризм – вещь страшно увлекательная», – вспомнил Давид чьи-то слова и улыбнулся.

Ярослава с интересом слушала Давида и задавала новые вопросы.

– Давид, расскажи мне о твоей семье. Кто твои родители?

– Мои родители трагически погибли, когда мы с братом были ещё совсем маленькими, – грустно сказал Гроссман и посмотрел куда-то в пустоту.

– Мне жаль, – только и вымолвила Ярослава.

– Двойная фамилия, это единственное что у меня осталось от моих родителей.

– Двойная фамилия? – переспросила девушка.

– Гроссман-Хасид, – назвал Давид свою полную фамилию. – Первая часть фамилии, мне досталась от отца, а вторая, от матери.

– Расскажи мне о них, – попросила Слава.

– Конечно.

Давид прилёг на шкуре, расстеленной на полу у камина и начал свой рассказ: