Каждому по делам его

В притаёжном посёлке, в охотхозяйстве получили разрешение и поехали к местному жителю Никитичу. Виктор с другом Гошей всегда останавливались у него, когда приезжали на охоту. Дом у Никитича был большой, а жил он один уже не первый год, поэтому он всегда был рад постояльцам. Никитич научил их обрабатывать шкурки соболей. Гоша быстро овладел этой наукой и не доверял обработку шкурок Виктору. Гоша всегда сдавал шкурки сам и знал точно, сколько денег получит за пушнину. Некоторым неопытным охотникам просто не терпелось вывернуть пересохшую шкурку мехом наружу, чтобы прикинуть, на какую сумму она «потянет», шкурка ломалась и теряла свой товарный вид. Многие были охотники-любители, они не знали, что шкурку надо подержать на морозе, а потом занести в помещение и выворачивать.  Вначале Виктор с Гошей тоже так делали, пока Никитич их не научил всяким тонкостям.

Виктор с Ритой остались ночевать у Никитича. Он подошёл к Виктору, достал папиросы, закурил, пыхнул дымом пару раз и сказал:

– Витёк, а хошь, я тебе чё-то покажу?

– Ну, давай, Никитич, показывай!

– Пойдёмте со мной! – Никитич махнул им рукой, и пошёл по тропинке в конец огорода.

Он привёл их на большую поляну, остановился, повёл рукой и гордо сказал:

– Видел, какой у меня рассадник?

Виктор окинул взглядом посадки молодого кедрача.

– Никитич, а тебе это зачем? У тебя тайга можно сказать за огородом, а ты его весь засадил кедрачом! Ему ещё расти, и расти, пока первая шишка появится! Ты, Никитич, сколько лет запланировал прожить?

– Ничё, Витёк! Сам не доживу, внукам достанутся. А мне здоровье уже не позволяет по тайге бродить. Старею.

– Это, Никитич, потому, что ты бобылём живёшь!

– Не знаю, Витёк, я один привык жить.

– Ты же ещё не старый, тебе бы хозяйку в дом, молодую!

– Да есть у меня женщина, иногда навещаю её. Ладно, пойдёмте ужинать, да спать, завтра утром рано вставать.

За ужином Виктор с Ритой сидели сонные. Никитич посмотрел на них, встал из-за стола и проводил своих гостей в их комнату, вышел и закрыл за собой дверь.

Сонное настроение у Виктора мигом улетучилось, а тело наполнилось прежней упругостью, здоровым желанием незамедлительно обхватить Риту, прижать к себе, насытиться её молодым упругим телом с красивыми изгибами, выпуклостями и другими соблазнительными местами. Рита быстро разделась и нырнула под тёплое одеяло. Виктор скинул с себя одежду и оглядел себя со всех сторон.

– Рита! Я где-то вычитал, что учёные доказали удивительную вещь. Оказывается, в каждом из нас, хомо сапиенсов, живёт до десяти процентов неандертальца! Я вот смотрю на себя и думаю, в каком месте во мне начинается неандерталец? Как ты думаешь?

– Стесняюсь сказать! – хохотнула Рита.

– Добрая ты у меня, девочка! – расцвел широкой довольной улыбкой Виктор, – но женщины всё-таки интереснее и разнообразнее, хотя в них тоже десять процентов неандерталок. Кстати! У моего друга Гоши недавно был случай: пришла молодая негритянка, за какой-то деталью для машины. Мы их по старинке зовём неграми, я так и не смог понять главного: страна Нигерия есть, а негров, хоть обыщись, ну нигде нет…

– Любимый! – перебила его Рита, – мы сегодня будем философствовать или ты уже ляжешь, и мы начнём искать, в каком месте в тебе неандерталец?

Рита лежала перед ним совершенно голая, слегка прикрыв себя одеялом, из-под которого было видно, где начинается соблазнительный треугольничек. Она томно провела рукой по груди, потом медленно по животу и переместила руку на бедро. Виктор быстро прыгнул к ней в кровать, обхватил её, прижал к себе и тяжело задышал в ухо.

– Рита… сладкая моя…какая же ты красивая… я соскучился…

Волосы у Риты распущены, глаза горят, губы трепещут в ожидании поцелуя. Он целовал её с чувством, крепким поцелуем, как вино двадцатилетней выдержки. Виктор придвинулся ближе, она ощутила тепло его бедра. По телу прошла волна легкого блаженства. Он гладил её с трепетом, с каким человек берёт в руки святыню. Рука его медленно спустилась вниз по бедру, снова устремилась вверх. Медленно, плавно, завораживающе. Возбуждение усилилось, когда его рука мягко легла на живот, нежно прошлась по нему круговым движением и переместилась ниже. Потемневшие от страсти глаза, смотрели на неё с любовью и нежностью.

– Сладкая моя, любимая! – Виктор прильнул к её губам.

Она кончиками пальцев коснулась его груди, зарылась лицом в тёмные завитки волос. Он что-то прошептал ей на ушко, покрывая поцелуями её шею и лицо…