Каждому свое

– Я ненавижу этого человека! Я его презираю! Меня бросает в дрожь, когда он подходит близко.

– Я знаю! – сказала Валентайн Уонноп. – Но на твоем месте я не стала бы показывать это перед чужими людьми. Тебя это совсем не красит. Он хороший человек.

Эдит Этель одарила ее долгим, задумчивым взглядом. Потом подошла к камину и остановилась.

Это было за пять-шесть пятниц до того дня, как Вален-тайн сидела с Марком Титженсом на первом этаже Военного министерства, а в пятницу, предшествующую этому дню, Эдит Этель, когда все гости разошлись, подошла к чайному столику и с какой-то подчеркнутой лаской положила правую руку на левую ладонь Валентайн. Искренне поразившись этому жесту, Валентайн поняла, что конец настал.

За три дня до этого, в понедельник, Валентайн в своей неизменной учительской форме наткнулась на миссис Дюшемен в большом магазине, куда зашла прикупить спортивное снаряжение. Миссис Дюшемен покупала цветы. Она заметно разочаровалась, увидев костюм Валентайн.

– Ты прямо в нем по улицам ходишь? – спросила она. – Это же просто кошмар.

– О да, хожу, – ответила Валентайн. – Когда я выполняю школьные поручения в рабочее время, я должна его носить. А еще я ношу его, когда спешу куда-нибудь после работы. Благодаря ему можно сберечь платья. У меня их не слишком много.

– Но тебя ведь могут увидеть! – обреченно воскликнула Эдит Этель. – Это очень безрассудно. Неужели ты не понимаешь, что ведешь себя безрассудно? Ведь ты вполне можешь встретить тех, кто бывает у нас по пятницам!

– И нередко встречаю, – подтвердила Валентайн. – Но их мой наряд ни капли не смущает. Наверное, думают, что я из женской вспомогательной службы сухопутных войск. А такие пользуются большим уважением…

Миссис Дюшемен отошла от нее с выражением невыносимой муки на лице и огромным букетом цветов в руках.

Теперь же, за чайным столиком, она очень мягко проговорила:

– Дорогая, мы решили не устраивать чаепитий на следующей неделе.

Валентайн гадала, а не лжет ли она, просто чтобы от нее избавиться. Но Эдит Этель продолжила:

– Мы решили устроить небольшой праздничный вечер. После долгих размышлений мы пришли к выводу, что нам надо бы объявить о нашей свадьбе публично. – Она сделала паузу, ожидая комментария от Валентайн, но та молчала, и миссис Дюшемен снова продолжила: – По счастливой случайности это событие совпадает – не могу перестать видеть в этом добрый знак! – с другим. Хотя, конечно, мы не придаем такое уж значение этому… Но Винсенту нашептали, что в следующую пятницу… Может быть, и ты, моя дорогая Валентайн, тоже слышала об этом…

– Нет, не слышала, – сказала Валентайн. – Полагаю, он получит Орден Британской империи. Очень за него рада.

– Его Величество считает уместным оказать ему такую честь и даровать ему рыцарский титул, – сообщила миссис Дюшемен.

– Что ж! – воскликнула Валентайн. – Повышение случилось весьма быстро. Не сомневаюсь, он этого заслуживает. Он очень старается. Я вас от всей души поздравляю. Это будет вам огромной помощью.

– О, это не просто награда за усердие, – сказала миссис Дюшемен. – Вот почему она так приятна. Орден будет выдан за особые заслуги, которыми Винсент отличился. Разумеется, это секрет. Но…

– О, я знаю! – перебила ее Валентайн. – Он провел какие-то расчеты и доказал, что ущерб, нанесенный разрушенным регионам, если не брать во внимание разрушение заводов, падение промышленной производительности и уровня добычи угля, уничтожение садов и урожаев и так далее, не превышает среднего годового естественного износа…

– Откуда ты знаешь? – с неподдельным ужасом спросила миссис Дюшемен. – Скажи на милость, откуда ты знаешь? – Она замолчала на мгновение. – Ведь это страшная тайна… Видимо, это он тебе сказал… Но как же он узнал?

– Мы не встречались и не разговаривали с мистером Титженсом с того дня, как он сюда заходил, – проговорила Валентайн.

По сильнейшему замешательству Эдит Этель она все поняла. Несчастный Макмастер даже собственной жене не признался в том, что на самом деле он попросту украл расчеты Титженса, а не сделал их сам. Ему хотелось заслужить хоть какое-то уважение в семейном кругу, хоть какое-то! Что ж! Разве он не имеет на это права? Она знала, что Титженс искренне желал своему другу всех благ. И потому сказала:

– О, да ведь это витает в воздухе… Известно, что правительство хочет бороться с произволом главного командования. И любой, кто им в этом поможет, будет награжден…

Миссис Дюшемен заметно успокоилась.

– Да уж, надо бы, так сказать, охладить пыл этих негодяев, – сказала она и на мгновение задумалась. – Да, наверное, – согласилась она. – Наверное, это витает в воздухе.

Любые средства, которые помогут повлиять на общественное мнение и настроить людей против этих негодяев, сейчас в чести. И это всем известно… Нет! Едва ли Кристофер Титженс подумал обо всем этом и рассказал тебе. Ему бы и в голову такое не пришло. Он ведь дружит с ними! Он…

– Он ни в коем случае не дружит с врагами собственной родины, – проговорила Валентайн. – Как и я.

Глаза миссис Дюшемен расширились, и она пронзительно воскликнула: