Каждому своё (СИ)

- А-а-а, девки эти твои, что ли? – наконец догадался он. – Так у меня еще лет в пятнадцать реакция на них атрофировалась, так, немного дергает, и всё. Сильно из-за них переживать – себе дороже. Они же у тебя, как океан: бесконечные и бескрайние…

- Да не так уж их и много было, - помолчав, неразборчиво проворчал Том, отводя взгляд в сторону.

- У тебя же чуть ли не каждый день новая телка появляется, и это ты называешь «немного»?! – неверяще уставился на него Билл. – Вечно хоть одна из твоих баб да крутится под ногами…

- И процентов пятьдесят из них, если не семьдесят, я специально для тебя таскаю. Обычно всё на показательных выступлениях и заканчивается. Я ее перед тобой демонстрирую, ты психуешь, потом мы с ней в обнимку выходим на улицу, я ловлю ей такси, а сам еду домой. Один, - проворчал Том, всё так же глядя куда-то в сторону.

- Зачем? – с трудом выдавил Билл. Том, наконец, посмотрел на него, вот только говорить больше ничего не стал, видимо исчерпав на сегодня свой лимит откровенности. – Том, - тихо позвал его Билл. Ему нужно было услышать, узнать прямо сейчас. – Я ведь после того, что сейчас было, не смогу делить тебя с ними, пусть и не столь многочисленными, как думал…

- Я не стану тебе ничего обещать. И в любви клясться не стану, - Том смотрел серьезно. У Билла даже сердце заболело от этой серьезности. Сейчас прогонит. И всё. Хоть ложись и умирай. – Единственное, что я точно знаю на данный момент - это то, что устал, и от баб этих, и от бесконечной игры с тобой в кошки-мышки, а еще… хоть раз увижу тебя рядом с каким-нибудь мужиком – убью. Если уж так хочешь быть моим, будь. Черт с тобой. Но только моим и ничьим больше. Без исключений. Понял?

Билл молча кивнул. Его даже затрясло от облегчения, и, кажется, немного поднялась температура. Что бы Том ни думал, но это и было обещание. Самое правильное, самое нужное на свете. Единственное нужное. А всё остальное не важно. Утрясется со временем.

6.

Том проснулся, моргнул пару раз, пытаясь сообразить, где находится, и, проведя ладонями по лицу, потер глаза, стряхивая с себя остатки утренней дремы. События прошедшего вечера вспомнились моментально. Чуть не выматерившись от души, он медленно повернул голову направо и внимательно посмотрел пару секунд. Зажмурился, выдохнув сквозь стиснутые зубы, сделал большой глоток воздуха, снова заполняя легкие до отказа, и опять открыл глаза.

Билл спал, лежа на животе, смешно приоткрыв рот и подсунув сбитую в комочек подушку под щеку. Волосы смялись, плотно прилегая к голове, словно искусственные, и только на макушке одна крайне самостоятельная прядь стояла торчком, гордо и независимо, будто отдельно от основной массы. На шее, не спрятанный полностью, торчал кусочек татуировки. Спина была узкой, длинной и гладкой, а прикрывавшая бедра простыня, будто специально привлекала внимание ко всему под ней скрытому.

Том еще раз вздохнул глубоко и как-то обреченно и уставился в потолок бессмысленным взглядом. Появилось почти нестерпимое желание встать и уйти, не разбудив, а потом притвориться, что ничего особенного не произошло. Он точно знал, что Билл это примет, не сказав ни слова. Не заведет разговор первым. Не станет скандалить и выяснять отношения. Вообще ничего предпринимать не станет. Будет смотреть издалека печальными, больными глазами, полными показной гордости и независимости. И всё.

Даже еще ничего не сделав, Том почувствовал, как его охватывают стыд и злость на самого себя только от подобных мыслей: такой поступок казался каким-то мелочным и пакостным до противного. Кроме того, если он и дальше будет как страус продолжать прятать голову в песок, у Билла и правда может кто-нибудь появиться. Внутри снова зашевелилась злость. Отдавать кому-то левому то, что, пусть и негласно, но все эти годы безраздельно принадлежало только ему, Том был не намерен.

Билл завозился, просыпаясь и привлекая к себе внимание. Том неожиданно этому обрадовался: выбор сделали за него. Сбежать-то уже не получится, значит, и волноваться не о чем. По-прежнему глядя в потолок, он решительно выдал:

- Привет, - может из-за одолевающих его неприятных мыслей, а может из-за сиплого со сна голоса, слово вышло странным и грубоватым. Том прокашлялся и повторил еще раз, стараясь, чтобы прозвучало более дружелюбно: - Привет.

- С добрым утром, - смущенно пискнул в ответ Билл и, судя по ощущениям, отодвинулся на самый край кровати.

Том искоса с любопытством, глянул на него и тихо рассмеялся, чувствуя, как неуверенность и связанное с этим напряжение потихоньку отступают. Билл смотрел большими вопрошающими глазами: смешной, полусонный и настороженный, и решение о том, что нужно делать, пришло само собой.

- У тебя ресницы странные, - весело, словно ничего серьезного не происходило, фыркнул Том, отвечая на вопросительный взгляд.

- В каком смысле?..

- Один глаз нормальный, а вот на втором они почти вдвое сложились, и он теперь каким-то лысым кажется.