Каждому своё

Он развернулся, и его расплывающийся силуэт растворился в грязном снегопаде. Следом ушёл пожарный, потом молодой техник. Антон, хватая ртом воздух, подскочил и поковылял следом, припадая на отзывающуюся болью ногу. Луч нашлемного фонаря слабо высвечивал в грязном сумраке спину Владимира, и Овечкин изо всех сил старался не отставать больше, чем на шаг. К яме с пылающим костром они вышли через три минуты. Пожирающий грязные снежинки огонь горел ниже уровня поверхности, и разглядеть его отблески было трудно даже неподалеку от краёв ямы, не то что в десятке метров, и Антон понял, что не имел шансов заметить свет костра даже с выключенным фонарём. Порфирьев и остальные спустились в яму, молча развязались и улеглись отдыхать.

Антон хотел было поговорить с ними, но вдруг увидел, что чуть ли не все остальные смотрят на него с ненавистью и злобой, и спешно отыскал глазами свою семью. Это оказалось несложно, Дилара с детьми сидели там, где он их оставил, но вокруг них не было никого, словно никто не пожелал находиться рядом с ними. Вдобавок к этому собственный сын глядел на него с явной враждебностью, и Овечкин решительно захромал к семье, выяснять, в чем дело.

* * *

– Я спасал вас! – горячо оправдывался Антон. – Семья прежде всего! Это самое главное! – Он вонзил в жену негодующий взгляд, исполненный оскорбленного достоинства: – Ты что, хотела, чтобы я бросил тебя в той канаве с замерзающей Аминой на руках?

– Не ори так! – злобно зашипела на него Дилара. – Я хотела, чтобы ты нас спас! Организовал обогрев! Вытащил из этого кошмара! Отвёл в подземный город! Что угодно, лишь бы наши дети выжили! Но я не хотела становиться врагом для всех вокруг! Теперь все смотрят на нас с ненавистью! Рядом никто не садится!

– В первую очередь я заботился о семье! – не сдавался Овечкин, глубоко возмущенный тем, что собственная жена ставит ему в упрёк её же спасение. – Любой на моём месте поступил бы так же!

– Мне нет дела до любых! – тихое шипение жены сквозило страхом и злобой одновременно. – Нам объявили бойкот! Нам! Ты понимаешь?! Тебе, мне и твоим детям! Не каким-то там любым! Я не хочу получить нож в спину или «случайно» упасть с очередного обрыва вместе с детьми! Из-за тебя погибли двое, а все остальные облучались лишний час, пока шли поиски! Пока Порфирьев со своими искал тебя, мне чуть ли не все высказали, что нам на всех плевать, потому что мы получили антирад!

– Они должны быть благодарны за то, что я для них сделал! – насупился Овечкин, бросая косые взгляды на скучковавшихся поодаль людей. Ответом ему была молчаливая ненависть. – Я чинил водоотводные насосы, собирал вентиляцию, работал с передатчиком, искал бомбоубежище…

– А люди говорят, что ты врёшь! – как всегда запальчиво вскинулся Давид. – Насосы не помогли, станцию всё равно затопило! Вентиляцию собирали техники, ты только разговаривал! Помощь к нам не пришла, работа с передатчиком – отстой! А бомбоубежище искал Олег! Ты просто рядом был!

– Как ты разговариваешь с отцом?! – возмутился Овечкин. – Тебя там вообще не было! Ты не видел! Не знаешь, как было на самом деле! И они все тоже не видели! Я забочусь обо всех!

– Ты не послушался Порфирьева! – Дилара развернула жалующуюся на перегрев дочурку другим боком к костру. – Ты должен был вывести всю колонну сюда, к костру, в порядке очереди, от последних к первым! Он сказал, что это заняло бы пять минут! Те, кто стоял в колонне впереди, являлись бы указателем направления для тех, кто находился позади! А ты забрал нас из середины! Все, кто шёл перед нами, это увидели и пошли следом! Ты разорвал колонну, и оставшиеся позади заблудились! Они не получали антирад, все сильно ослабели, многих оглушило ураганом, всё в дыму, потом пошёл грязный снег, он засыпал следы! Пока люди поднялись на ноги и очистились, видимость пропала, идти стало некуда! Они кричали, просили о помощи, но слышали только друг друга, поэтому спешили на звук и блуждали ещё сильнее! Порфирьев с остальными собирал их больше часа, за это время мы были бы уже у входа в подземный город! Кругом смертельная радиация, для людей без антирада это огромный срок! Двоих так и не спасли! Они ослабели настолько, что, когда нашли какие-то следы, припорошенные снегом, не смогли понять, что идут по ним в противоположную сторону! Потом они сбились с пути и упали в какой-то провал! Одного проткнуло арматурой, другой умер от падения! Их даже не удалось достать, Порфирьев сказал, слишком глубоко и видно плохо, лучше не рисковать. И пошёл искать тебя! Хотя люди предлагали тебя бросить, потому что из-за тебя уже погибли двое и ещё двадцать могут погибнуть из-за лишнего часа облучения! Вот тот козёл пообещал зарезать Амину, если его баба сдохнет от радиации!

– Я сам его зарежу! – подскочил Давид, выхватывая нож. Он всё-таки добился от матери оружия. – Пусть только подойдёт! – Он понизил голос: – Мама! Я хочу в туалет…

– Терпи! – огрызнулась Дилара. – Здесь нельзя расстегиваться, не то детей никогда не будет!