Каждому своё 4

Сын пытался расспрашивать его о подробностях прошедшей экспедиции, было видно, что для него это очень важно. Весь Центр взбудоражен всевозможными слухами: одни говорят, что Росрезерв захвачен сотнями ФСБ-шников, которые теперь там живут, они съели все или почти все тамошние продукты и теперь хотят переселиться в «Подземстрой», чтобы съесть то, что осталось у нас. Другие утверждают, что ФСБ-шников гораздо меньше, и продукты они не тронули, но там появились какие-то натовские роботы-убийцы, которые хотят все продукты взорвать. Третьи заявляют, что эти роботы напали на экспедицию и подбили вездеход, а остальные наши машины, отступая, привели их прямо к «Подземстрою», и теперь роботы-убийцы готовятся штурмовать бункер. Были и другие версии, еще более абсурдные. Но вся очередь, стоящая на прием в медотсек, видела, как туда заводили и выводили новенького под охраной, и все понимают, что на этот раз все серьезно. Поэтому мальчишки ждут от Давида ответов, так как он единственный, кто может их дать, потому что его отец не кто-нибудь, а Овен, Инженер Экспедиционного Корпуса, член команды Варяга!

Антон старался отвечать на вопросы сына как можно более подробно и в то же время не нарушить этот долбаный режим секретности, за которую военная хунта готова любого живьем сожрать. Из-за этого ответы получались пространными, и он заметил, что Давид засыпает прям сидя. Сын очень старался дослушать, но силы покинули его, и мальчуган отключался против воли. В итоге стирающая слезы Дилара уложила спящего Давида на кушетку, заменяющую ему кровать, и сообщила, что за последние дни сын стал совсем слаб. Но никаких иных признаков болезни у него нет, поэтому охрана на постах Службы Безопасности отказывается забирать его в медотсек вне очереди, потому что это положено только тяжело больным. А стоять в живой очереди из двухсот человек Дилара не может, потому что Давид столько не выдержит.

В этот момент поток упреков хлынул на Антона с новой силой, и ему пришлось выслушать еще одну кучу гадостей: он-де плохой отец, который даже не торопится возвращаться домой, где его изо всех сил дожидается несчастный ребенок. Не говоря уже о том, что он не в состоянии добиться для собственного ребенка внеочередного приема у врача и тем более обеспечить ему регулярные медицинские осмотры не раз в месяц, а чаще! Он даже не способен понять, что его сын в этом нуждается! Зато понаслаждаться женским вниманием и погреться в лучезарных улыбках толпы шлюх, трагически вздыхающих при виде его гипса, он не забыл!

Овечкин молча и терпеливо вынес все упреки, после чего как можно более френдли сообщил, что Снегирёва отстранила его от экспедиций как минимум на неделю, и он сможет посвятить это время жене и сыну. И обязательно поговорит со Снежной Королевой насчет Давида на следующий же день. Это объяснение не сделало жену более дружелюбной, но поток токсичности прекратился. Следующие два часа Антон терпеливо включал и выключал подачу воды для приходящих принять душ клиентов, активировал доступ в игровую сеть бункера для коммуникаторов клиентов-детей и старательно игнорировал двусмысленные взгляды их матерей. Но все равно оказался виноват, ибо Дилара дважды злобным шепотом отчитывала его за то, что он провоцирует клиенток своим похотливым взглядом у нее за спиной.

Спорить с этим было бессмысленно, и чтобы не усугублять назревающий скандал, Антон молча признал свое поражение и в присутствии клиенток пытался вообще не выпадать из поля зрения жены. Все это очень сильно доставало, но благодаря бизнесу жены у Давида появились новые кроссовки и белье, и ради сына он был готов терпеть. Заговорить с Диларой не на тему обслуживания клиентов он решился не сразу, заранее ожидая истерики. Дождавшись, когда очередная дама скроется в закутке, в котором была оборудована душевая, Антон сообщил жене, что вынужден вернуться на первый уровень. Через несколько минут ремонтная экспедиция выходит на поверхность, и он должен ее проводить, чтобы продемонстрировать солидарность со своей командой.

К счастью, новой вспышки токсичности не последовало. Дилара все поняла и не стала препятствовать. И даже укорила его за то, что он не сказал об этом раньше, потому что он не должен опаздывать на такое мероприятие, ибо благосостояние их семьи напрямую зависит от его положения в администрации. И это положение необходимо всячески поддерживать и продвигать, а не брюзжать о том, какие деревянные тупицы собрались в военной хунте. В общем, Антон вырвался из угнетающего семейного жилища и смог немного подышать полной грудью.