Каждые пятнадцать минут

– Это долгая история. – Профессиональная этика Эрика распространялась на всех, в том числе и на Майка, и кроме того у него не было сейчас времени на объяснения. – Мы можем как-то их остановить – с точки зрения закона? Я не хочу, чтобы они трогали личные дела пациентов. Мы ведь можем им запретить это делать, да?

– Нет, на самом деле нет. Они не выходят за пределы дозволенного. А личные дела пациентов могут служить вещественными доказательствами.

– Что это значит – «вещественное доказательство»? – Эрик помнил, что и детектив Роадес употреблял это выражение.

– Я не буду сейчас читать тебе лекции по Четвертой поправке, Эрик. Ты что, причастен к этому ужасному убийству? Это правда?

– Нет, я не имею к нему никакого отношения. И очень скоро это недоразумение разрешится.

– Что ты имеешь в виду под «недоразумением»? – Майк понизил голос, как будто старался, чтобы его не услышали. – Эта девушка была твоей частной пациенткой?

– Нет, не была.

– Тогда что? Откуда ты ее знаешь? Здесь не было бы сейчас полицейских, если бы они не подозревали тебя в преступлении.

– Майк, я ни в чем не виноват…

– Так кто ты? Свидетель? Заинтересованное лицо? Или ты что, подозреваемый?

– Да. – Эрик не хотел лгать. – Майк, ты можешь приехать сюда или хотя бы прислать кого-нибудь из своих сотрудников?

– Приехать куда? Ты где?

– Я в полицейском участке Рэднора. Они обыскивают мой дом и машину, они хотят забрать мою одежду…

– Эрик, послушай, я не знаю, в чем конкретно тебя обвиняют, но я не поеду к тебе и не пришлю никого из своих сотрудников. Тебя подозревают в тяжелейшем преступлении! Самом ужасном из преступлений!

– Майк, я не делал этого. Ты ведь не думаешь, что я на самом деле сделал это? Ты прекрасно знаешь, что нет. Ты же знаешь меня. – Эрик был знаком с Майком вот уже пятнадцать лет: юрист пришел работать в больницу всего неделей раньше, чем Эрик.

– В данном случае это не имеет никакого значения. Мне не стоит говорить этого, но если она была твоей частной пациенткой…

– Она не была моей пациенткой.

– Она была пациенткой отделения?

– Нет.

– Что ж… В таком случае больница не имеет никакого отношения к тому, что произошло. – Тон Майка стал очень официальным. – Если ты совершил что-то противозаконное – ты совершил это за пределами больницы. И мы – ни я, ни мои сотрудники – не можем защищать тебя. Более того: в соответствии с твоим трудовым договором страховка не покрывает твои расходы на услуги адвоката в случае, если ты совершишь гражданское или уголовное преступление.

Мысль о страховке даже не приходила в голову Эрику. Он уже понимал, куда клонит Майк.

– Тебе придется самому нанять адвоката и платить ему из собственных сбережений. Думаю, у тебя есть дополнительная страховка. Так ведь? Есть?

– Есть. – У Эрика действительно была дополнительная страховка, он оформил ее лет десять назад. Но Рене не была его пациенткой, поэтому Эрик очень сомневался, что страховка покроет его расходы на адвоката.

– Эрик, будь я на твоем месте, мой первый звонок был бы страховому агенту.

Эрик бросил взгляд на часы – была уже половина четвертого. Он даже не успел провести сегодня обход.

– В отделении все нормально?

– Да, Амака и Сэм все держат под контролем.

– Хорошо. Я не уверен, что смогу сегодня приехать. Мне нужно съездить домой и…

– Эрик, в любом случае – не приезжай на работу. Я должен еще поговорить с Брэдом и Томом, но… мы не можем тебя пустить сюда, пока ты подозреваешься в убийстве.

– Подождите-ка… Что?! – Эрик не верил своим ушам.

– У нас нет выбора, Эрик. Это просто пиар-кошмар. – Майк застонал. – Ты же был у нас «парень с плаката» – «парень, который занял второе место в рейтинге»!

– Да нет, это неправда, этого просто не может быть! – Эрик почти кричал. – Я ничего плохого не сделал, и они даже не арестовали меня! Это просто недоразумение, и я собираюсь позвонить своему адвокату и уладить дело. Так что не надо приказывать мне не возвращаться, даже если с точки зрения пиара это все не слишком здорово выглядит. Это моя работа, мое отделение. У меня контракт, в конце концов!

– Эрик, я кое-что тебе объясню. Любое твое правонарушение, не говоря уже о таком тяжком преступлении, как убийство, автоматически становится основанием для того, чтобы больница расторгла с тобой контракт.

– Вы не можете так поступить. Как вы можете так поступать! – у Эрика закружилась голова.

– Я рекомендовал бы тебе уйти в отпуск за свой счет на время расследования и вынесения приговора о твоей виновности или невиновности.

– Да какой приговор?! Вы что, увольняете меня? Я уволен?

– Нет. Ты отстранен. Хотя я посмотрю, что можно сделать по деньгам…

– Да меня деньги меньше всего волнуют! У меня пациенты, они нуждаются во мне и рассчитывают на меня!

– С ними все будет в порядке.

– Нет, вы не можете!..

– Можем. И сделаем именно так. Сэм справится с отделением с помощью Амаки до тех пор, пока ты не вернешься.

– Но когда я могу вернуться? Как надолго вообще все это?