Каждый день как последний

Дельфия шумно выдохнула, закатив глаза, затем достала из сумки лист, сложенный вдвое, и протянула его оперу.

— Что это?

— Медицинское заключение. Читайте.

Казиев развернул его и пробежал глазами текст.

— Прогерия? — нахмурился он. — Что это?

— Синдром преждевременного старения. Редчайшее генетическое заболевание.

— Я что-то слышал о таком…

— Вы слышали, а я им страдаю.

— И давно у вас… это?

— С двух лет. Когда «это», как вы выразились, началось, отец бросил нас.

— Ненависть к мужчинам у вас из-за болезни?

— И из-за нее тоже, — спокойно ответила она.

— Значит, вы не отрицаете, что являетесь основательницей секты мужененавистниц?

Ни один мускул не дрогнул на морщинистом лице Дельфии.

— Ни разу о такой не слышала, — проговорила она тем же ровным голосом, каким вела весь диалог.

— Бросьте! Все вы, — он обвел взглядом лица женщин, задержав его на Наташином чуть дольше, — являетесь членами этой секты. А вы, Дельфия Дионисовна, ее верховная жрица.

— У вас есть доказательства?

— Найдем.

— Что ж… Ищите! — Она сделала приглашающий жест рукой. Будто дорогих гостей в дом звала.

— Я одного не пойму, — встряла Даша. — С какой стати вы тут шарить будете? Даже если мы мужиков и ненавидим. Что с того? Это противозаконно?

Дельфия метнула на свою помощницу грозный взгляд, и та сразу замолчала.

— Противозаконно все, что наносит моральный или физический вред человеку. А ваша секта наносит и тот, и другой. — Он подошел к Дельфии вплотную. Они чуть ли носами не стукнулись. — Если я найду хоть одну крохотную и незначительную улику, подтверждающую, что вы причастны к похищению людей, я тут же надену на вас наручники…

— Не надо меня пугать, — и, отойдя на шаг, Дельфия сказала: — Делайте свою работу.

— Позвольте ключи от вашего минивэна?

Даша, которая приехала на нем, кинула их на прилавок.

— Пока вы тут хозяйничаете, мы можем сходить покушать? — спросила Дельфия. — У нас перерыв на обед, между прочим.

— Нет, — отрезал он. — С вами у нас еще разговор будет. А вы, — обратился он к Наталье, — можете идти.

Она не поверила своим ушам:

— Правда?

— Вы же тут не работаете, так?

— Так.

— Значит, вы свободны. Но не забывайте, у вас завтра утром встреча со следователем…

Наташа метнулась к двери и вылетела за порог. Три ступеньки преодолела в один прыжок.

Бежать, бежать скорее отсюда…

Попасть домой, зарыться в одеяло и поплакать.

Это не избавит от проблем, наслаивающихся одна на другую, но принесет временное облегчение. Потом нужно будет подумать, что делать дальше, но сначала поплакать, зарывшись в одеяло.

Наташа так глубоко погрузилась в свои переживания и набрала такую крейсерскую скорость, что не заметила человека, возникшего у нее на пути, и едва его не снесла. Ноги точно отдавила!

— Простите, пожалуйста, — выпалила Наташа.

— Куда ты несешься? — услышала она знакомый голос и подняла глаза на прохожего. Им оказался Паша.

— Ой, привет. Прости еще раз. Я домой тороплюсь…

— Могу я тебя проводить?

— Нет, не стоит.

— Наташ, я поговорить с тобой хочу.

— Не сейчас!

— В этом разговоре больше ты заинтересована.

— И все равно… — Она начала раздражаться. Да что он привязался к ней?

— Полиции уже известно о твоих отношениях с Георгием. Завтра тебя так прижмут на допросе, что ты птахой запоешь. Я хочу тебе помочь, понимаешь?

Наташа покачнулась. Упала бы, но Паша поддержал ее под локоть.

— Давай присядем? — предложил он.

— Я хочу пить…

— Тут неподалеку бистро есть. Пошли туда, кофе попьем.

Он, как держал ее под руку, так и повел по тротуару в направлении памятника революционерам. Наташа послушно шла за ним. Ее мозг разрывался от роящихся в нем мыслей.

— Пришли, — сказал Паша, открыв перед ней дверь бистро. — Заходи.

Она переступила порог и опустилась на первый попавшийся стул.

— Что будешь? Кофе, чай? Поесть что-нибудь хочешь?

— Просто попить.

Что Паша сказал? В полиции знают о ее романе с Георгием? Будут прижимать ее…

Что ж, этого следовало ожидать. Хотя они не афишировали своих отношений. О том, что Георгий «нагнул» их склад, она сообщила. Это выплыло бы в любом случае. Но без полной картины его действия казались не столь отвратительными. Кинуть фирму — одно, кинуть женщину, с которой спишь, — другое.

— Вот вода! — Перед Наташей возникла бутылка «Аква-минерале». — А еще я взял чай на всякий случай. Ромашковый. Он успокаивает.

— Спасибо. — Она открутила крышку с бутылки и сделала несколько жадных глотков.

— Расскажи мне, — мягко попросил Паша. — Тебе легче станет. Ты и выговоришься, и совет получишь. Я не считаю себя каким-то невероятным мудрецом, но простой взгляд со стороны иногда может здорово помочь.

— Я не знаю, с чего начать. Да и стоит ли это делать…

— А если я поклянусь, что все, что ты скажешь, останется между нами?

— Я тебе не поверю, — кисло улыбнулась Наташа. И допила остатки воды.

— Ладно. Тогда, если меня спросят, считаю ли я тебя причастной к произошедшему с нами, я скажу — да. Потому что уверен: ты заодно с этими ненормальными сектантками. И ты ненавидела Георгия. Как и всех мужчин в целом, ты сама говорила…